в газету: «Профессиональная жертва похищения ищет маньяка, безумного ученого, банду преступников или культ последователей какого-нибудь древнего зла…»

К слову, о последнем. Она не была уверена насчет возраста причастного к этому делу зла, но то, что ее схватили фанатики-культисты, которые это самое зло подкармливают свежей человечиной, сомнений не было.

Она все выяснила. Узнала, что именно привез домовладелец с улицы Флоретт из джунглей Эйлана, поняла, кем именно питается монстр по имени Карниворум Гротум из семейства Дионея, вот только не успела ничего рассказать доктору и Джасперу. Эти мерзкие члены культа схватили ее, засунули в свой экипаж и привезли к каналу, после чего затащили в мрачное и сырое подземелье, пропахшее вонью бродяжьих подштанников, – сказывалась близость к каналу Брилли-Моу.

«Доктор найдет меня! – думала она. – Обязательно найдет! Как хорошо, что я отправила домой послание из архива. Он не сможет проигнорировать его и сразу же все поймет, как только я не вернусь… Он уже меня ищет…»

Полли всхлипнула. И снова почувствовала это.

В животе у нее забурлило, голова закружилась, а на лбу выступил пот. Ей почудилось, будто внутри у нее что-то ползает.

Подобное за то время, что ее держали в этом подвале, случалось не раз. И с течением времени эти приступы все усиливались. Когда случился первый, похитители сообщили ей, что это «неизбежный процесс и ей не следует сопротивляться».

«Вероятно, они заставили меня выпить или съесть какую-то приправу, которая сделает мое тело наиболее мягким и нежным… на вкус».

Полли знала, к чему все идет. И с ужасом ждала момента, когда жуткая тварь проглотит ее и примется переваривать.

«Только бы меня не разделывали прежде! – с ужасом думала пленница. – Я просто не переживу, если меня начнут готовить, как рыбу или куропатку! Терпеть не могу все кухонное: ни готовить, ни быть приготовленной!»

Она пыталась узнать подробности своего будущего съедения у тех, кто ее сторожил, но они лишь смеялись.

Полли совершенно не походила на обычную «дамочку-в-беде». И хоть ей было по-настоящему страшно, впасть в отчаяние ей не позволяла надежда. Надежда выбраться, надежда на то, что доктор Доу и Джаспер спасут ее.

– Уилли, Джейки! – позвала она пересохшими губами.

Смех зазвучал у самого уха Полли, отчего она вздрогнула и дернулась.

Рядом появился мальчик со светло-рыжими волосами и тонкими губами, растянутыми в улыбке. Это Уилли или Джейки? Она не помнила, кто из них кто…

– Что такое, Полли? – спросил рыжий мальчик.

– Мне так плохо… меня мутит…

Он улыбнулся еще шире.

– Не бойся, Полли. Через два дня все закончится.

– Вы… вы меня убьете?

– Нет! – воскликнул то ли Уилли, то ли Джейки. – Мы же просто играем!

– Да! – Из темноты показался еще один мальчик. Тоже рыжеволосый. Его отличительной особенностью было отсутствие пары зубов. – Миссис Браун велела нам тебя сторожить! Смотреть, чтобы ты никуда не сбежала!

Полли закашлялась, ощутив, как к горлу подбирается ком.

– Я ничего не сделала… – со слезами в голосе проговорила она. – Ничего не сделала…

Мальчишки рассмеялись. Тонкогубый подкрался к щербатому и дернул его за ухо. После чего ринулся прочь.

– Ну, я тебе задам! – воскликнул его брат и бросился в погоню. Темнота их поглотила, и до Полли доносился лишь топот их ног и этот омерзительный смех.

Она замотала головой и задергалась, в очередной раз пытаясь освободиться, но у нее снова ничего не вышло. Полли добилась лишь того, что сделала себе еще больнее, когда веревки врезались глубже в кожу.

Она прекратила дергаться и глянула в темноту. Мимо пробежала тень.

Полли сжала зубы и зажмурилась. Кажется, приступ прошел… А это означало, что можно попробовать применить ту хитрость, которую она придумала как только поняла, что это за мальчишки.

Братья Тирс… Кто-то по своей наивности, вероятно, решил бы, что этих двоих нечего опасаться, ведь, по существу, они просто дети. Но Полли знала, что на самом деле это настоящие маленькие монстры. Никакие мольбы, никакие уговоры не могли тронуть их душу, а боль и страдания несчастной жертвы лишь доставляли им удовольствие. Они были полноценными последователями этой твари, и их задачей в культе, видимо, было сторожить тех, кого приготовили на съедение… маленькие кладовщики…

– Эй, Уилли! – позвала она. – Я ведь знаю, как тебе не нравится миссис Браун! Почему ты слушаешься ее?

Полли замерла в ожидании. Топот прекратился. Как и смех.

– А вот и нет! – Раздался из темноты голос и в круг света вынырнуло лицо щербатого мальчишки – значит, это был Уилли. – Она очень хорошая. И умная! Очень умная! Она знает, что для нас всех лучше!

– А ты, Джейки, тоже так думаешь? – спросила Полли.

Она интересовалась не случайно. За время своего пребывания в подвале Полли успела заметить, как тонкогубый мальчишка морщится, стоит только речи зайти о бабушке Китти.

– Так что, Джейки? – подначила Полли. – Ты тоже думаешь, что она очень умная?

– Мама говорит, что она умная, – раздался голос Джейки, и с затаенной радостью Полли услышала в нем сомнение. – А папа говорит, что мистер Шнаппер намного умнее ее, и он лучше знает, что будет лучше для всех.

– Ты врешь! – гневно воскликнул Уилли. – Папа ничего такого не говорит!

– Ну да, – отозвался брат. – Он при маме этого не говорит, а я сам слышал, как он так сказал самому мистеру Шнапперу. И вообще – я тоже думаю, что мистер Шнаппер умнее, чем эта старая карга!

– Что? – рассвирепел Уилли. – Не смей так говорить! Если бы мама услышала, что ты обзываешь миссис Браун, она бы тебе язык прищемила ящиком комода, как в тот раз, когда ты разбрасывал еду по полу.

Полли уже приготовилась поднести спичку к хворосту готовой вспыхнуть ссоры и последующей за ней драки и вклинилась в разговор мальчишек:

– Так все же миссис Браун здесь всем заправляет? Или констебль Шнаппер?

– Миссис Браун!

– Мистер Шнаппер!

Полли замерла, ожидая, что братья Тирс вот-вот набросятся друг на друга, но они показали ей, как она их недооценила. Мальчишки рассмеялись от того, как забавно вышло – все дети любят, когда отвечают одновременно (одно и то же или разное – неважно).

– Так кто главный в этом доме? – пытаясь скрыть в голосе досаду, спросила Полли.

– Они оба главные,