— Гм-м… По сути дела, вы правы.

— Тогда ей придется остаться там до конца. В общем и целом, вы можете рассчитывать на то, что не увидитесь с ней полгода.

Шарлотта поняла это, как «можете рассчитывать на то, что избавитесь от нее на полгода», и едва не вскрикнула от досады:

— Она ни за что не согласится, доктор Стил. Ни за что.

— Она может согласиться, если на нее поднажать, заставить взглянуть правде в глаза… объяснить, как огорчает вас ее поведение. Как зовут ее друга?

— Майлс.

— Он наркоман?

— Нет… но он довольно слабохарактерный.

— Мне нужно знать, будет ли он вас поддерживать.

— Да, будет… Но есть еще один человек… мужчина… с которым она связана. Он может помешать нашим планам… он преступник, торговец наркотиками.

— Она поддерживает с ним связь?

— Кажется, да.

— Не знаю, что с этим можно сделать, а вот встречу с людьми, которые ведают приемом в центр, я вам организую.

— Она к ним не пойдет.

— Не важно… они сами к вам придут. Честно говоря, миссис Элверс, они заинтересованы в финансовых поступлениях.

Финансовые поступления — эти слова Шарлотта понимала.

— Сколько это может стоить? Приблизительно?

— Это вы сможете обсудить с сотрудниками, но, насколько мне известно… полный курс лечения… обойдется тысяч в шесть, не меньше.

— В шесть кусков?!

— Я понимаю, это много, но часть суммы может покрыть Министерство здравоохранения. Миссис Элверс… Возможно, это не совсем тактично, но ваша мать, Лили, ничего не оставила Наташе?

Шарлотта нажала на пластиковую клавишу внутреннего калькулятора, который у нее работал безотказно.

— Гм… да, этой суммы хватит… Конечно, я не скажу ей, откуда деньги. Если понадобится, я получу доверенность. К счастью, я единственная душеприказчица моей матери. В подобных вопросах она была совсем не глупа.

— Похоже, вы правы.

Люди из реабилитационного центра Паллет-Грин примчались на следующий день с пугающим корыстолюбием. И с обезоруживающей прямотой сразу же изложили Шарлотте свои намерения. Прямо в прихожей.

— У нас большая очередь на места с государственной дотацией, но мы не можем их содержать без субсидий от тех, кто платит полностью, — сказала Айрин Тикстон, коренастая дама с мелкими светлыми кудряшками, в отутюженном синем костюме и с множеством коричневых бородавок на лице и шее, свисающих, словно маленькие сережки.

Ее сопровождал решительный молодой человек лет тридцати, с крупным носом, в невообразимо старомодной зеленой нейлоновой куртке, невыразимо унылых коричневых брюках и новеньких парусиновых туфлях. Он представился:

— Питер Ланд он, я проведу вступительную беседу с… — он долго рылся в папке, которую вытащил из до отвращения практичного портфеля, — …Наташей?

— Да. — Шарлотта была в замешательстве. Наташа проглотит этого парня живьем, а косточки выплюнет на ковер. Она не знала, чего ждать от сотрудников Паллет-Грин, но эти двое выглядели так, словно недавно покинули ряды Армии Христовой. Ландон, как ни странно, заметил скептицизм Шарлотты.

— Я занимаюсь зачислением, потому что кажусь мягким, но действую жестко. Два следователя в одном лице. Ха-ха! — Он неожиданно рассмеялся. — Я сталкивался с правоохранительными органами только в качестве жертвы.

Шарлотта вопросительно подняла брови.

— Я десять лет был крупным наркокурьером, меня излечила тюрьма. Все члены нашего совета бывшие наркоманы и алкоголики. Мы знаем, с кем имеем дело.

— Ясно, — пробормотала окончательно сбитая с толку Шарлотта. — Может… выпьете чаю?

— Если можно, кофе, — сказала Айрин Тикстон. — Мы с вами пока обсудим скучные административные вопросы, а Питер займется делом.

Тем временем Ландон вытащил из портфеля маленький квадратный пакетик.

— Мне немного горячей воды, если можно… У меня с собой травяной чай. Я не употребляю кофеина, он, знаете ли, слишком возбуждает.

Прошлым вечером доктор Стил посоветовал Элверсам и Майлсу провести психическую атаку. Они встали вокруг развороченной кровати, на которой лежала Наташа, и обрушили на нее сначала свой гнев — почему она так себя ведет: лжет, ворует, мошенничает, скандалит? — а потом свою любовь. Разве она не понимает, что они переживают за нее? Хотят помочь ей исправиться? Это возможно. Но только если… если… если…

Им удалось взять ее измором, но, как они понимали, ненадолго. Они вырвали у нее согласие хотя бы поговорить с людьми из Паллет-Грин. Участие Майлса в этой процедуре ограничилось тем, что он выдал Наташе вечернюю дозу наркотиков на несколько минут позже обычного. Для психической атаки он был слишком безвольным. Он в жизни не совершил ни одного агрессивного поступка. Если бы самозаклеивающийся конверт не заклеился, Майлс распустил бы нюни. Ричард тоже не слишком усердствовал. Он недолюбливал Наташу и желал ей зла, просто из принципа. Просто потому, что та огорчала свою сестру, которую он любил. К тому же Ричарду в тот вечер предстояло предпринять атаку иного рода, которая, как он надеялся, доставит ему больше удовольствия.

Ричард надел свою старую джинсовую куртку, сел в машину и с небрежным шиком повел ее на север. Он припарковал большой синий «мерседес» на аллее за Кентиш-Таун-роуд и вынул из багажника бейсбольную биту из нержавеющей стали. У Ричарда Элверса были скрытые черты характера, он, например, любил запугивать своих конкурентов, владельцев писчебумажных магазинов в провинции. Поднявшись по ступенькам заднего входа над букмекерской конторой, он спрятал биту между двумя мусорными баками. Потом очень вежливо постучал — так, на его взгляд, должен был стучаться наркоман: «тук-тук-тук».

Неожиданно быстро изнутри раздался хриплый голос, похоже, принадлежавший крепкому человеку:

— Кто там?

— Приятель Нэтти, — ответил Ричард хриплым голосом.

— Чего тебе?

— Чего-нибудь, — ответил Ричард, надеясь, что это прозвучит достаточно неопределенно.

"Гак и оказалось. Дверь распахнулась.

— Чего чего-нибудь? — Должно быть, перед ним стоял Рассел. Он оказался красивее и крепче, чем ожидал Ричард. Ростом около шести футов, с густыми темными волосами, ровно лежавшими на крепкой голове и ниспадавшими на плечи. У него был ястребиный нос, глаза с тяжелыми веками и оливковая кожа. На черном спортивном костюме красовались олимпийские кольца — слева на груди и справа на бедре. Интересно, подумал Ричард, каким видом спорта занимается Рассел? Двухметровым спринтом по кокаиновой дорожке? Метанием миниатюрного копья в вену? Или поднятием грамма героина?

В глубине, за плечом у Рассела, зашевелилась огромная тень, от которой исходила зловещая энергия.

— Кто там еще, Расе? — рявкнула тень из темноты.