Читая Мелани это письмо, я очень скоро понял, что из недавних событий сплетается что-то тревожное для нее и для меня. Мой мозг анализировал слова за секунду до того, как они вылетали из моего рта. Это явно влияло на мое чтение.

Чэпмен пришел ко мне потому, что Мелани сказала ему обо мне. Чэпмен ничего не понимал в наших с ней отношениях. Он влюбился в Мелани с первого взгляда. В мою женщину! А Мелани, разговаривая с Чэпменом, ничего к нему не чувствовала. А Мелани думала, что новый пациент поможет мне свести концы с концами. Мелани даже на мгновение не предположила, что может заинтересовать продавца часов как женщина.

Когда я закончил читать, Мелани сказала:

– Господи! Этот человек сошел с ума.

Я подтвердил ее догадку.

– Я сейчас отвечу ему и скажу правду.

– Какую правду?

– Что он меня не интересует. Он будет разочарован. Мне бы не хотелось его обидеть: он несколько раз повторил мне, что очень чувствительный.

– Ты не причинишь ему никакой боли. На прошлой неделе я был на заупокойной службе по этому человеку.

– Он умер?

– Заупокойную службу редко служат по живому.

– Он умер?

– Да, умер глупо – неудачно упал. Одним пациентом стало меньше.

– О господи!

– Ты горюешь о нем или обо мне?

– О вас обоих, но позволь мне сильнее горевать о том, что этого человека не стало.

– Ты права. Он был хорошим человеком. Он любил песни Трене.

Я не удержался и рассказал Мелани о гомофобских высказываниях Чэпмена. Она была еще слаба, но я не мог бы ей солгать. В отличие от меня она не должна была жалеть о Чэпмене.

– Алекс, ты чувствуешь, что жизнь очень зависит от мелочей. Если бы после манифестации я пошла с тобой, а не захотела вернуться к себе одна, то увидела бы Чэпмена, он стал бы красоваться передо мной. И я не оказалась бы вся в синяках.

– Он был со своей женой.

– Он швырнул бы ее в Сену, чтобы посвятить себя мне. Концы в воду.

– Ты сошла с ума. Это признак того, что тебе лучше.

– А ты не видишь тут отсылку к литературе? Муж убивает жену, чтобы спокойно жить с любовницей.

– Но ты же не была его любовницей!

– Еще нет.

– И никогда не будешь.

– Ты прав. Моя история с Чэпменом не стоила ни гроша. Мы упустили свой случай – разминулись на манифестации и на кладбище. Это имеет символический смысл. Если бы те, кто напал на меня, целились точней, когда били меня по голове, я бы чокнулась с ним бокалами в загробном мире. Мятежница и гомофоб.

– Как случилось, что ты встретилась с ним?

– Я видела его один раз на вечере, который организовал мой работодатель. Там были представители бренда часов С…, и среди них Чэпмен. Мы с ним немного поговорили. Он был приятный. Немного растерянный. Рассказал мне о своей жизни – профессиональное выгорание, жена больше на него не смотрит. Мне стало его жаль. Мы выпили немного. Он довез меня в своей машине до метро. И не остался ко мне равнодушным…

– Ты заметила его неравнодушие?

– По-настоящему нет. Мы с ним говорили, и больше ничего.

– Для него это было уже много.

– Иногда мужчины видят обольщение в равнодушном разговоре.

– Некоторые мужчины: не обобщай!

– Все мужчины, кроме тебя, если это тебе приятно.

– Это мне приятно.

«Сегодня вечером большинство французов будут отмечать Рождество в кругу семьи. В положенное время начались холода. Будет и снег; ожидается его выпадение в низменностях на значительной части страны. Туристические компании могут отдохнуть. Политики тоже отдыхают: сегодня у наших депутатов и министров выходной. Сейчас 9 часов; вы слушаете…»

Я положил историю болезни Яна в коробку, которую минуту назад решил выбросить на свалку. Это отсрочит ее конец на несколько дней – так же как президент Трамп дал индюшке отсрочку в День благодарения. Поверх папки Яна я положил другую, с историей болезни Чэпмена.

Его жена накануне позвонила мне, чтобы поблагодарить за текст. Она очень быстро объединила отрывок, роман и меня. Невероятно уравновешенная женщина. Она говорила со мной о своем муже и об удовольствии, которое он испытывал при мысли о сеансе библиотерапии. Она упоминала также о доброте мужа, о знаках его внимания, например, о стиральной машине. Чэпмен радовал тех, кто его окружал, не обрадовал только несколько дней назад. Она нашла его мертвым в подвале. Задняя часть головы разбита. Как он мог при падении удариться с такой силой? Как будто хотел подпрыгнуть и начал разбег… Но куда он бежал? Разве прыгают в подвале, да еще когда он затоплен? Это непонятно. Она не была там в тот момент и ругала мужа за то, что он случайно вылил воду на ее одежду. Его последний поступок – выплескивание воды. Потом – тайна. Она никогда не узнает, что произошло. С тех пор она каждую ночь проживает во сне эти неувиденные несколько минут. Всегда новый сценарий. Она, конечно, винила себя. Она ни в коем случае не должна была говорить с ним в таком тоне. И это были ее последние слова! Она обхватила руками голову – свою, в сущности, маленькую вывихнутую голову. Она хотела продать дом. Слишком много воспоминаний повсюду. Фотографии, подарки Роберта. И еще мышеловки. Они были в подвале повсюду. И плавали на поверхности воды. Одна подруга говорила ей о проклятии мышей. Она в это не верила. Как мышь могла бы сбить с ног ее мужа?