— А вы могли бы мне ее дать?

— Сыну фармацевта, который выступал по телевизору как герой, конечно же, не откажу!

— Я очень благодарен вам. Мне хочется во что бы то ни стало побывать на этом острове, особенно теперь, после вашего рассказа.

— Я всего лишь поведал о некоторых вещах. Остров Салтес заслуживает того, чтобы написать о нем книгу. Финикийцы, которые были хорошими мореплавателями, сказали, что за Геркулесовыми столбами — это Гибралтарский пролив — находятся врата ада. Именно они открыли это место, изобилующее богатством, и создали различные легенды для того, чтобы к нему никто не приближался. Они сказали, что река Одиэль — это река Стикс (или залив, как говорят некоторые), разделяющая миры живых и мертвых. Мореплавателям, как ты можешь себе представить, было очень страшно доходить до этих мест. Мало кто решался выйти за Геркулесовы столбы[28].

— Мне очень интересно все, о чем вы рассказываете, но, к сожалению, время поджимает. Я и не предполагал, что так близко от нас располагается овеянное легендами место. У него такая интересная история! Если вы не против, я приду как-нибудь в другой день и послушаю что-нибудь еще. А сейчас я должен идти, так как договорился со своими друзьями. Завтра я могу прийти прямо на пристань?

— Да, спроси первого, кого увидишь там, о моей лодке. Я предупрежу сейчас моряков, чтобы тебе дали ее без всяких проблем.

Лукас попрощался со смотрителем маяков до следующего дня и ушел. Он уже почти опаздывал. Торопясь на встречу, назначенную на пять часов вечера, Лукас вдруг понял, что за ним кто-то наблюдает. Юноша чувствовал это, хотя вокруг никого не было.

Лукас ускорил шаг, подумав о том, что ему необходимо как можно быстрее научиться скрывать конвульсии в том случае, если кто-то к нему прикоснется. Лукас осознавал, что от этого зависит его жизнь. Видения приходили неожиданно, не поддаваясь контролю. Если бы вдруг появились те, кто сильно хотел узнать, делает ли сердце Кендаля еще что-то, кроме того, что бьется в груди Лукаса, он бы пропал.

Друзья встретились у дверей дома, в котором жили Джозеф и Брэд. Это был белый древний дом с недавно обновленным фасадом. Последним, кто присоединился к группе, был Лукас. Он пришел возбужденный, но не сказал, где был. Все выглядели очень забавно со шнурками для обуви на головах. Это было знаком особого признания, которое испытывали молодые люди к человеку, проявившему исключительное благородство по отношению к Лео.

Через несколько минут они уже нажимали кнопку домофона. Брэд ответил и сразу же открыл им. Подталкивая друг друга, молодые люди поднялись по лестнице. Журналист ждал их, стоя на лестничной площадке. Квартира была с белыми, лишенными каких бы то ни было украшений стенами и очень высокими потолками. В гостиной почти отсутствовала мебель, зато было много ярких ковров. Без какого-либо вступления Брэд проводил их к типи — индейской палатке, установленной в центре одной из комнат.

— Гениально! — воскликнул Джимми, увидев типи так близко впервые в жизни. Палатка была сделана из коричневой кожи, и высокая палка, установленная внутри, поддерживала ее.

— Помолчи! — ущипнув товарища, коротко сказал ему Лукас.

Они вошли внутрь по одному: Лукас, Лео, Джимми, который поначалу не хотел входить, Виктор и, наконец, Сильвия, разглядывавшая все с некоторым скептицизмом.

Лукас объяснил им, что нужно сесть на пол — всегда в кружок, — и предупредил, что в этот вечер им предстоит увидеть много удивительного. Брэд и Джозеф вошли немного погодя. Все, за исключением Лукаса, были поражены их видом. Индейцы появились в полном облачении, предназначенном для проведения индейской церемонии. В общей сложности им пришлось нести на себе около двадцати пяти килограммов — приблизительно столько весили украшения, особое место среди которых занимал нагрудник, сделанный из костей и перламутровых подвесок. Именно Джозеф был тем, кто в соответствии со своим положением в индейской иерархии воздавал почести фазану и орлу. Перья этих птиц возвышались над остальными в хохолке, укрепленном на его голове. Так, в молчании, они простояли несколько минут. Наконец Джозеф заговорил, а Брэд переводил его слова:

— Мы собрались здесь с определенной целью: нам нужно, чтобы Лукас исполнил свою миссию!

Друзья переглянулись. Они не понимали, о какой миссии идет речь.

— Вы должны осознать, что Лукас, после того как ему пересадили сердце, уже не тот, кем был раньше. Он получил сердце нашего брата Кендаля, бывшего одним из избранных.

Сильвия вопросительно смотрела на Лукаса, в то время как Джозеф продолжал говорить:

— Есть люди, заинтересованные в том, чтобы убить Лукаса. Но это произойдет только в том случае, если им станет известно, что ваш друг обладает способностями моего ученика Кендаля.

Лукас почувствовал, что взгляды всех друзей направлены на него. Виктор спрашивал у Сильвии о деталях происходящего. Но никто не осмеливался заговорить.

— Начиная с сегодняшнего дня все вы будете получать мои знания и воспитание воинов апсалоке. Все, за исключением ее. — Джозеф указал на Сильвию, единственную женщину в группе.

— Почему за исключением меня? — вскинулась Сильвия, не ожидая, что кто-то об этом спросит.

— Женщины моего народа не являются воинами, они обязаны хранить домашний очаг, пока мужчина охотится или воюет.

— Я хочу, чтобы вы смотрели на меня как на равную. Если это не так, то мне нечего здесь делать, — заявила девушка и поднялась, намереваясь уйти.

— Я пойду с тобой, — сказал Виктор и тоже встал.

Когда все остальные поднялись, чтобы поддержать Сильвию, Лукас их остановил.

— Я ручаюсь за смелость Сильвии. Благодаря своим знаниям боевых искусств, кто, как не она, сможет лучше защитить меня? Она умеет бороться гораздо лучше, чем любой из нас. Джозеф, если Сильвии не будет с нами, я тоже уйду…

Джозеф провел несколько секунд в молчании. Выдержав паузу, он улыбнулся и снова заговорил:

— Мне нравится, что вы объединяетесь перед лицом трудностей. Женщины, которые так же смелы, как и ты, заслуживают места на любом индейском совете. Смелость, которую ты проявила, — произнес он зычным голосом, — это дар, которым обладают далеко не все. Мы считаем, что истинно смелые мужчины и женщины не поддаются страху, желанию или агонии. Ты не только не сдалась, но и встала на борьбу с несправедливостью. Лукасу нужны рядом такие люди, как ты.

Сильвия опять села, заняли свои места и ее друзья. Лукас жестом дал им понять, что пора успокоиться. Он понимал их растерянность, вызванную тем, что они видели и слышали. Несколько дней назад он и сам пережил нечто подобное.