Наконец Джозеф снова взял слово. Лукас сменил Брэда в качестве переводчика.

— Прошу вас вместе со мной принять участие в ритуале сиу[29]в честь матери Кендаля. Необходимо, чтобы душа ее покоилась в мире. Сиу, которые уже не являются нашими врагами, освобождают душу умершего. Они очищают ее для того, чтобы душа и дух могли вернуться в то место, где родились. Отцом Кендаля был один из наших, из племени кроу, который сказал, что его жена не успокоится до тех пор, пока не будет совершен ритуал. Я пообещал ему сделать это. Именно сегодня день ритуала.

Брэд передал ему что-то, напоминающее пучок волос. Они развели маленький костерок с травами, и Джозеф подержал волосы над дымом. Через несколько минут он завернул волосы в кожу и поднялся, намереваясь спрятать маленький мешочек на одной из стен типи. После этого Джозеф зажег священную трубку и начал водить ею по кругу, в направлении движения солнца.

— Помните об этом ритуале, потому что мощь души Кендаля будет с вами, когда вы отправитесь на остров. Она будет подобна семени, посаженному в ваши сердца. Душу хранят таким способом в течение некоторого времени. Когда наступит день освобождения его души, вы, мои помощники, придете сюда и станете моими свидетелями.

Завершив церемонию сиу, Джозеф попросил всех выйти из типи. Когда Лукас поднялся, чтобы последовать за друзьями, индеец удержал его.

— Я хочу научить тебя переносить боль, не показывая этого. Боль находится в твоем сознании, — сказал он. — Вам, белым людям, нужны лекарства, чтобы выдерживать ее, а нам — нет. Научись искать внутри себя собственное лекарство. Причини себе небольшую боль и дай ей разрастись. Я вызову у тебя видение, и ты перенесешь ее, не сдвинувшись с места.

Джозеф с силой схватил Лукаса за руку, и тот увидел огромные и прекрасные глаза девушки. Казалось, она смотрит прямо на него. Те же глаза цвета корицы юноша видел в своих снах, когда находился в больнице. Пока он видел эти глаза, тело молодого человека достаточно сильно двигалось. Придя в себя, он почувствовал слабость.

— Ты не послушался меня, Лукас, ты не должен был двигаться. Научись переносить боль так, чтобы не дрогнул ни один мускул.

— Почему ты не присутствовал в моих видениях? Обычно я вижу последнее, что произошло с тем человеком, который до меня дотронулся. В этот раз передо мной возникли глаза девушки, которую я не знаю.

— Я могу спровоцировать видения, которые хранятся в твоем сознании, а ты даже не знаешь об этом. Попытаемся еще раз. Сейчас сконцентрируйся! Не двигайся! Не чувствуй!

Джозеф снова схватил юношу за руку с такой силой, с какой только мог. Лукас покрылся испариной, но на этот раз остался неподвижен. Когда видения закончились, он почувствовал себя измотанным до предела.

— Теперь было намного лучше, — сказал старый Джозеф. — Контролируй свое тело и потоотделение. Думай о том, что ты камень, что ты не покажешь ничего, что происходит внутри тебя. Слышишь меня? Ничего!

— Кто она? — спросил Лукас.

— Я не понимаю тебя.

— Прекрасно понимаешь. Кого я вижу?

— Сейчас это не важно. Сосредоточься! Я хочу, чтобы ты даже не моргал. Открой глаза и останови свой взгляд на какой-нибудь точке в пространстве. Сведи боль к минимуму. Она не существует. Закрой для нее свои двери. Не позволяй ей войти. На этот раз видение будет более длительным. Приготовься!

Джозеф опять схватил юношу, на этот раз сильно сжав двумя руками его ладони. Лукас чуть отклонился назад, но быстро вернулся в исходное положение и в течение нескольких минут оставался безмолвным, даже его ресницы не двигались. Он видел, как девушка бежит по берегу реки, играет с водой, и почти слышал ее смех. Джозеф убрал свои руки, и видение исчезло.

— Теперь лучше. Ты немного сдвинулся назад. Ты не должен реагировать никоим образом. Оставайся спокойным и старайся нормально моргать, чтобы не показаться странным. Пытайся улыбаться, делать обычные для себя движения. Если ты полностью замираешь, то это тоже выдает тебя.

— Недавно ты сказал мне, чтобы я не двигался. Теперь просишь о том, чтобы я это делал. Мне очень трудно сконцентрироваться на том, чтобы сначала делать одно, а затем противоположное этому.

— Я не говорил тебе о том, что будет легко, но предупреждал, что это возможно. Давай еще раз!

— Кто она? Почему ты вызываешь у меня это видение?

— У меня нет никакого умысла, — ответил Джозеф, намереваясь снова схватить Лукаса за руки.

— Но эта женщина играла важную роль в жизни Кендаля. Ты тоже проверяешь меня, не так ли? Я хочу узнать о ней больше.

— Да, она играла важную роль. Это женщина нашего племени. Кендаль влюбился в самую красивую девушку нашего племени, Винону, и этого ему тоже не простили.

— Почему?

— Она сестра Иктоми, твоего врага.

— Не моего, а Кендаля.

— Ну, это одно и то же.

— Но я не намерен принять его жизнь. У меня своя жизнь, свои мечты. Джозеф, вы не можете требовать от меня, чтобы я стал Кендалем. Я — Лукас Мильян. У меня нет ничего общего ни с Кендалем, ни с вами. Я родился в Городе Солнца. Здесь мои корни. Я не способен жить чьей-либо жизнью, только своей собственной.

В приступе ярости Лукас снял со своей головы шнурок и бросил его на пол. Он закрыл лицо руками и довольно долго находился в таком положении.

— Лукас, это слишком много для тебя. Давай закончим на сегодня. Слишком много эмоций сразу. Я понимаю…

Юноша продолжал закрывать лицо руками, не произнося ни слова. Он был полностью повержен.

— Лукас, — сказал ему Джозеф, стараясь вытянуть из молодого человека хоть слово, — если хочешь, мы с Брэдом завтра же уедем на нашу землю. И ты сможешь забыть обо всем, что произошло. Я понимаю твое душевное состояние.

Джозеф подобрал священную трубку и медленно направился к выходу из типи.

— Подожди, подожди! — воскликнул Лукас.

Человек-медицина молча остановился и обернулся, чтобы посмотреть на юношу.

— Да, я устал, но я вас не брошу, — произнес Лукас. — Я выполню миссию Кендаля, но не просите меня жить его жизнью, потому что на это я никогда не соглашусь.

— Хорошо, хорошо!

Джозеф обнял Лукаса, и на этот раз не было никаких видений.

В нескольких метрах от типи Брэд обучал друзей Лукаса искусству идти по следу, чему индейцев обучают с самого раннего детства. Его внимание особенно привлек Виктор, которому журналист сказал, что он обладает качествами, которых лишены остальные ребята.

— Да, я знаю, мое особое качество — то, что я вижу все хуже и хуже, — ответил Виктор с грустной иронией.