— Отлично. Зайди в мою каюту, возьми аквариум с лягушкой и тащи ее в кормовую часть корабля.

— Зачем? — притворно удивилась Стесси, хотя внутри нее все заликовало. Вот оно! Свершилось! Она получила шанс остаться наедине с королевской лягвой и проверить истинность древнего пророчества.

— Хочу выяснить, кто мне давит на мозги.

— Думаете, это лягушка? — удивился Лепестков. — Впервые слышу про такие способности у этих земноводных.

— Одну ее я туда не отпущу, — испугался Джим. — Вдруг она и на нее надавит!

— Идите вместе, — отмахнулся Блад, голова которого просто раскалывалась. — Забейтесь куда-нибудь в трюм и сидите там, пока я во всем не разберусь.

Сладкой парочке этот приказ очень понравился, и они пулей вылетели из кают-компании, не закончив завтрак.

— Алиса, профессор, вам поручаю наблюдать за Фантиком. Затолкайте его в самую дальнюю от меня каюту и глаз с него не спускайте.

— А почему не я? — возмутилась Лилиан. — Это моя киска.

— Потому что ты сейчас пойдешь со мной в мою каюту.

— Зачем? — напряглась Алиса.

— Для серьезного разговора, — буркнул Блад. — И во время этого разговора попрошу нас не отвлекать. А самое главное, держать Фантика и лягву от нас подальше. Нола, доставь детектор лжи в мою каюту.

— Какой именно?

— Весь, какой есть.

Алиса посмотрела на мрачное лицо своего избранника, сообразила, что ничего хорошего этот разговор ее сопернице не сулит, и полезла под стол за Фантиком…

— Я была о вас лучшего мнения, мой император, — с усмешкой заявила эльфа, как только осталась с Бладом наедине. — Детектор лжи! Так всенародно унизить свою подданную!

— Откуда ты знаешь, для кого он?

— Не поняла, — распахнула глаза эльфа.

— Может, это для меня. Может, я говорю одно, а подсознание говорит другое, и мне нужен сторонний наблюдатель. Сторонним наблюдателем я выбрал свою подданную…

— Вы сами-то в это верите, капитан?

— Нет, конечно. Это отмазка для остальных.

— Вы не верите, а они поверят?

Дроид вкатил в каюту Блада накрытую белой простыней тележку, внутри которой что-то позвякивало. Капитан откинул в сторону простыню и замер с выпученными глазами.

— Нола! Это что?

— Детектор лжи, — откликнулась гнома, проявляясь в воздухе.

— Да это ж пыточные инструменты!

— Только что изготовленные, — подтвердила Нола. — Самый действенный детектор лжи. Дроиды очень старались. Вот, например, эти щипчики…

— Я тебя когда-нибудь вместе с бортовым компьютером убью! Убрать немедленно!

Дроид пулей вылетел из каюты капитана, волоча за собой тележку.

— Стандартный детектор лжи, будь добра. Пульс, влажность, биотоки, любые отклонения от нормы, которые скажут, лжет Лилиан или нет! Есть у нас такая аппаратура?

— Есть.

— Так тащи ее сюда!

— Зачем? Я могу все это сделать дистанционно.

— Замечательно. Тогда начнем.

Блад сел за стол, знаком предложил подсаживаться эльфе.

— Разве подозреваемой на допросе не положено стоять? — усмехнулась Лилиан.

— Не ерничай. Прикажу — ты у меня не только встанешь, но и ляжешь!

— Так, может, я совсем даже не против, — насмешливо сказала эльфа и потянулась к застежкам платья, словно собираясь его снять.

— Как же с тобой трудно, принцесса, — страдальчески наморщил лоб Блад. — Кстати, а ты настоящая принцесса?

— Да, — кивнула эльфа, усаживаясь за стол рядом с капитаном.

— Не врет, — тут же доложил детектор лжи голосом Нолы.

— И твой отец император Эпсании?

— Да.

— Не врет.

— Именно Эпсании, а не какой-нибудь другой страны или там империи?

— Да.

— Не врет.

Блад откинулся на спинку кресла, задумчиво рассматривая трехсотлетнюю красавицу.

— Ты относишься к роду хомо сапиенс?

— Да.

Блад посмотрел на Нолу, и та кивком подтвердила, что эльфа не врет.

— А почему тогда у тебя такие большие уши?

— На дне рождения оттянули, — засмеялась эльфа. — За триста семнадцать лет эту процедуру делали столько раз…

— Врет.

— Без тебя знаю! — огрызнулся капитан.

— Думаю, теперь будем выяснять, почему у меня такие большие глаза?

— Я не серый волк, а ты не Красная Шапочка, — отмахнулся Блад. — Ваша раса — результат генетического эксперимента?

— А вот на этот оскорбительный вопрос я отвечать не буду. И еще неизвестно, кто от кого произошел: эльфы от людей или люди от эльфов.

— Не врет.

— Насчет чего не врет? — потребовал уточнить Блад.

— Насчет того, что отвечать не будет. И насчет того, что неизвестно, — тоже не врет. Сомнения у нее в этом вопросе большие.

— Та-а-ак, ладно. Давно надо было тебя к допросам подключить. У меня к ряду товарищей накопилась масса вопросов. Кто такой Истинный?

— Без комментариев.

— Это я?

— Без комментариев.

— Нет, капитан, я так работать не могу! — возмутилась Нола. — Может, предыдущий детектор лжи вернуть?

— Не надо. Лилиан, твой Фантик метаморф?

— Частичный.

— Не врет.

— Так, Нола, хватит. Будешь вмешиваться, только когда она соврет!

— Как скажешь, капитан, — надулась гнома.

— Так, что значит частичный метаморф?

— Это означает, что он может произвольно регулировать свои размеры и становиться невидимым в оптическом диапазоне, но ни при каких обстоятельствах не сможет изменить свой облик. Так что он не только не метаморф в полном понимании этого слова, но даже и не оборотень.

— Пусть будет так. А чем оборотень отличается от метаморфа?

— Здесь мы уже вступаем в область мифов и легенд, так как на Эпсании оборотни не водятся, но, если верить этим самым мифам, там, откуда прибыли эльфы в зону Бэтланда, они водились. Итак, согласно этим легендам, оборотень, как и частичный метаморф, есть начальная стадия полного метаморфа. Если мой Фантик только управляет своими размерами, то оборотень способен полностью изменить свой облик, но только в одно единственное существо. Чаще всего среди оборотней попадаются волкодлаки и вампиры. Волкодлаки — это люди, способные оборачиваться волками. У них есть один недостаток: процесс перехода из одной ипостаси в другую для них происходит очень мучительно. В отличие от волкодлаков вампиры легко превращаются из обычных кровососущих людей в летучих мышей. И наконец, полные метаморфы, — тоном опытного лектора продолжила Лилиан. — Необычайно живучие существа, способные превращаться во что угодно и в кого угодно. Уничтожаются только зарядом плазмы бластера, поставленного на полную мощность, да и то лишь в том случае, если метаморф не успеет перестроить свой организм в поток аналогичной плазмы.