– А если год не голодный? Ты садишь на поляне овес, а мишка туда не идет…

– Такое тоже бывает. Тогда ставлю на медведя петлю…

– На медведя? Петлю? Это же не заяц....

– Петля петле – рознь. На медведя петля из стального тросика, вываренного в еловых ветках – стало быть, чтобы запах отбить. Находишь тропу, где медведь ходит чаще всего, ставишь петлю…

– И попадают?

– Бывает.... Тут главное – правильно высчитать размер петли....

– А если медведь – очень большой и легко порвет любой тросик?

– Тогда петлю привязываю к бревну. Бревно должно быть не слишком тяжелым, чтобы тросик не оборвался, и не слишком лёгкое, чтобы далеко не ушел.

– Мишка – зверь осторожный. Учует и человека, и щепки....

– Да. Всё так. Поэтому бревно пилю за километр-полтора от того места, где поставлю петлю. Когда оно готово, на плече несу его к медвежьей тропе....

Неожиданно над машиной быстро проноситься стайка некрупных уток.... Семён и Евгений синхронно глянули в след пернатым, однако выражение лиц у друзей отличалось кардинально....

…Семён хорошо помнил, как однажды, по молодости, на протоке рядом с Соколово-Грязнухой он одним выстрелом из ружья сбил трех крупных уток-"крякашей".

Они тогда отправились "на охоту", а проще говоря – побраконьерить с его новым деревенским знакомым – Васькой Хорошиловым. Васька был из зажиточной по местным меркам семьи торговых работников, имевших блат и доступ к дефицитным товарам…

…Утки, как и сейчас, налетели на двух людей с ружьями совершенно неожиданно. Сёмка скинул с плеча двустволку, сопроводил стволом красивую троицу птиц, мягко нажал на спуск....

Бахнул выстрел…

Все три утки словно споткнулись в воздухе, энергично заработали крыльями, стремясь удержаться в неожиданно предательском воздухе....

Семён и Васька бросились собирать добычу.

В невысокой пожухлой осенней траве быстро нашли всех троих.

Семён поднял красивую птицу.... Кровь хлестала из простреленной груди, мгновенно выпачкала руки и одежду учителя физкультуры.....

…Вечером супруга, как могла, сготовила какое-то блюдо из добытых Семёном птиц. Мясо показалось педагогу невкусным, а жизни пернатых – напрасно прерванными.

С тех пор на охоту Семён больше не ходил никогда.

Ни на уток, ни на более крупного зверя.

Хотя возможности, конечно, у него были.

Не принимала его душа охоту "для удовольствия". Для выживания, для добычи пропитания – это всегда пожалуйста. Но убивать животных и птиц только для того, чтобы "пострелять" – не мог.

Чтобы хоть как-то погасить охотничий инстинкт, живущий во всяком мужчине, повадился ходить на круглый стенд – стрелять по графитовым тарелочкам. Мастерством не отличался, но десять – одиннадцать мишеней из двадцати пяти "на круг" разбивал. На его глазах мужики били и по двадцать пять мишеней, но Семёна их превосходство не сильно огорчало. Каждому – своё....

А потом он забросил и стенд…

Глава 10

Даниленковцы

…Из-за знакомого ельника показалась Хмелёвка.

Высоченные ели острыми пиками уходили далеко в небо…

Семён помнил этот ельник. Полвека лет назад здесь между ровными рядами молоденьких ёлочек росли красивые – словно с картинки из учебника ботаники – волнушки, из которых бабушка Варвара потом делала не менее красивые и обалденно вкусные маринованные грибочки.

…Проплыл мимо машины заброшенный лесопильный цех – пожалуй, самое крупное здание Хмелевки…

– Не пилят больше? Помню, лет пятнадцать леса воровство леса было страшенное…

– Ну почему же.... Пилят.... Только – официально… Нескольких человек, которые валили в лесу лез без разрешения – посадили. Остальные стали осторожнее. Покупают деляну, вывозят, пилят.... Но всё – официально.

– Доход есть?

– Наверное есть. Машины себе хорошие напокупали, дома отремонтировали, окна пластиковые вставили.

– А как Славка?

– Сложно всё. Щас сам всё увидишь. – он крутанул рулем.

Джип Евгения свернул к тропе, заканчивающейся у двухквартирного дома, густо заросшего репейниками и другими высокорослыми сорняками.

… Вспоминали в семье Городиловых об этом редко, но Семён Аркадьевич знал о трагедии в семье Вячеслава Михайловича. В далеких восьмидесятых жена молодого хмелёвского прораба Городилова устроилась на работу в местный магазин. Не то продовольственный, не то – хозяйственный – Семён уточнять не стал.

Дело было не в магазине…

Работала тогда в той торговой организации хитрая и прожженная бабенка.... Однажды, во время очередной передачи товарно-материальных ценностей от бабенке к молодой продавщице – супруге молодого прораба Городилова – вскрылась крупная недостача. Намного больше тысячи рублей – огромные деньги по тем временам.

Хитрая бабёнка каким-то образом смогла убедить молодую коллегу принять весь товар – по документам, но не по факту. Мол, через месяц она также примет всё обратно – вместе с недостачей.

Супруга Вячеслава – молодая и неискушенная в торговых делах – подписала все документы.

А через месяц, при обратной передаче "товарно-материальных", категорически отказалась от своих слов.

Как сказали бы сейчас – кинула.

"Швырок" – обычная история для современной России, особенно для столицы, где этим "бизнесом" промышляют сотни "предпринимателей".

Но не тогда, в далёких восьмидесятых....

Недостачу "повесили" на супругу Славы, а, значит, и на его семью – тоже.

Рассчитывались на чужие грехи Городиловы долго.

И каждый день – утром, вечером – молодой прораб, не жалея слов, упрекал свою молодую жену в глупости и неосмотрительности.... Пенял ей за то, что даже расписку не догадалась взять с хитромудрой "коллеги".

Через полгода ежедневных "пыток" психика молодой продавщицы не выдержала.

Она свела счеты с жизнью.

Не остановили её даже двое маленьких детей – настолько ей было тяжко.

С тех пор Слава жил один.... Ранний уход молодой жены, которую он любил, оставил в его душе незаживающую рану…

…В доме у Вячеслава Михайловича – третьего из детей большого семейства Городиловых – было темно. Тусклая шестидесятиваттная лампочка под потолком скупо освещала закопченную до черноты печку, давно потерявшие какой-либо цвет обои с черными тенотами по углам; традиционный бордовый ковер на всю стену – гордость всякого сельчанина в советское время. Судя по состоянию комнаты и кухни, последний ремонт делали здесь еще во времена Брежнева.

Славка – пожилой мужчина невысокого роста в одеянии, вполне соответствующем его квартире, отреагировал на стук двери, вышел из комнаты…

…Славку в детстве Сёмка любил больше, чем кого-либо из братьев Городиловых. Он был, пожалуй, самым образованным и самым начитанным среди своей родни; единственным, кто получил специальное образование – закончил строительно-монтажный техникум. Вся его трудовая биография так или иначе была связана со строительством.

А еще – у Славки был природный педагогический талант. От Бога, как сказали бы сейчас. Невысокий подросток, немногословный, не самый сильный и