Я сейчас сделаю это, сказала она сама себе. Она глубоко вздохнула, мечтая о хорошей сигарете. Но сейчас не будет никаких сигарет, ее голос должен быть мощным, совершенным и нежным, как звон колоколов, как сама гармония.

– Отлично, – сказала Лео, оглядывая себя в зеркало. – За работу!

* * *

Лилит держала юношу за руку, не в силах отпустить его запястье. Эта совершенная красота Властителя притягивала, вызывая непреодолимое желание. Он сидел рядом с ней, и сияние, исходившее от сильного тела, было самым необыкновенным из всего, что она когда-либо видела. Нет, он был больше чем просто Властитель. Во всех ее соплеменниках-мужчинах чего-то недоставало. Лилит только сейчас это поняла, вглядываясь в его необыкновенные глаза.

Как ей хотелось обнять этого юношу, прижаться к нему губами, почувствовать вкус его великолепного рта и вдохнуть ничем не отравленное дыхание. Впервые за свою долгую жизнь она хотела принадлежать мужчине, и, если бы они не находились в комнате, полной человеческих созданий, Лилит упала бы перед ним на колени.

Это был Аполлон, Гильгамеш,[12]Осирис, тот самый воображаемый возлюбленный, мальчик, которой играл с ней в золотой беседке, обнимая и целуя ее так, что она начинала плакать от удовольствия.

Мальчик из детства? Предназначенный Лилит, ее жених? О, это так, и он ждет.

Но где?

Она увидела город – невысокие домики из камня под соломенными крышами, прекрасный фонтан в центре площади. Там сидел юноша с длинными ногами и загорелыми мускулистыми плечами, он плескал рукой среди рыб. Мимолетный взгляд, улыбка...

– Лилит! – его голос зазвенел, как колокольчики.

На какое-то мгновение ею овладела ярость. Он был ее мужем, они только что поженились, Лилит должна вернуться к нему!

Неожиданно погас свет. Властительница набрала в грудь воздуха, готовясь к немедленной атаке. На небольшом возвышении в лучах света перед ней появилось чудесное существо – Лео. Она покачивалась в такт жесткому ритму, который создавала группа людей с разными музыкальными инструментами.

Я привыкла быть женщиной!

Что с того?

Пошли вы все!

Ты сделал меня женщиной, объявив меня таковой.

Что с того?

Пошли вы все!

Она сбросила с себя что-то из одежды. В темноте за спиной Лилит почувствовалось движение. Человеческие существа реагировали строго в соответствии с установленным ритуалом, но чувствовалось, что они в недоумении.

Я выбрала то, кем ты сделал меня,

Мне нравится, кем я стала,

Женщина, Женщина.

Я подобна свету луны,

Я твоя мать.

Ты лежишь у меня на руках...

Теперь музыка звучала тише и опаснее. Лео мягкими шагами двигалась к их столику – наверное, она пела для Лилит.

Я отдам тебе всю себя,

Позволь мне лишь любить тебя.

Позволь мне, позволь мне,

О, позволь мне, позволь мне...

Она спустилась с возвышения и взяла Властительницу за руку. Прикосновение было прохладным и осторожным, а когда тонкие пальцы сомкнулись вокруг ее запястья, Лилит почувствовала твердость и неожиданно для себя вздрогнула.

Позволь мне, позволь мне, позволь,

ну пожалуйста, позволь...

Послушно ступая за Лео, Властительница поднялась и направилась на возвышение.

Позволь мне, позволь мне, позволь,

ну пожалуйста, позволь...

Лилит чуть было не застонала, когда песня закончилась, – это было так великолепно, словно она вслушивалась в соблазнительный шепот самого естества. Значит, весь этот ритуал был посвящен ей, ритмичная музыка звучала так нежно... Лео покачивалась, и Лилит страстно хотелось вдохнуть запах невинности и чистоты, исходивший от нее, дотронуться до ее гладкой кожи, коснуться прекрасных округлых грудей, которые женщина теперь обнажила перед изумленно поднятыми в темноте лицами. А еще она хотела юношу, чье запрокинутое лицо горело желанием, которое невозможно было скрыть.

Лео наклонилась к нему, продолжая покачиваться в такт музыке, ее грудь в лучах света своей матовостью напоминала сливки.

– Ну же! Давай, малыш.

– Э-э-э... я... меня?

Позволь мне, позволь, пожалуйста, мне,

Позволь мне, позволь, пожалуйста, мне...

Она подтащила испуганного юношу ближе к себе, улыбаясь, подбадривая, пока он наконец не поднялся на возвышение. В лучах света его лицо было таким милым, таким знакомым, что Лилит с трудом сдержала подступившие к горлу слезы восторга.

Где-то, когда-то и у нее был такой юноша.

– Всего лишь на час, – пообещал он.

Обратно в глубины времени... Так далеко, что это мгновение скрылось за горизонтом реальности.

Теперь мечта была здесь.

– Давай развлечем публику, – прошептала Лео.

– Я... как я...

Лео упала перед ним на колени, прижала его руки к своим щекам.

– Позволь мне, позволь, пожалуйста, мне, – пела она.

Наблюдая за этим, Лилит увидела, как вспыхнуло его лицо, зрачки расширились; она почувствовала растущую волну жара, что охватывала молодое сильное тело.

Лео начала расстегивать брюки юноши, а он с застывшей улыбкой на лице пытался неловко сопротивляться.

Позволь мне, позволь, пожалуйста, мне,

Позволь мне, позволь, пожалуйста, мне...

Его сознание затуманилось, и он это понимал; лицо Лео словно проступало через серебристую водную гладь. Ян чувствовал, как пальцы женщины возятся с молнией на его джинсах, но он не мог в это поверить... нет... Чтобы она это делала на сцене? Да, именно там, и все происходящее – реальность. И здесь же в свете бегающих огней стоит богиня – само воплощение желания. Высокая, с манящими губами, и она... смотрит на него! Она ревнует, Ян чувствовал это.

Джинсы скользнули вниз, Лео вцепилась в трусы и рванула их. Ян опустил взгляд, но она уже встала, и теперь столь знакомое ему лицо было совсем близко. Неистовым, неожиданно сильным движением Лео разорвала на нем футболку.

Позволь мне, позволь, пожалуйста, мне,

Позволь мне, позволь, пожалуйста, мне...

В зале царила абсолютная тишина. Лео обхватила его руками и начала пританцовывать на месте, в такт ей негромко зарокотали барабаны. Ян чувствовал тепло ее светящегося тела, пальцы женщины сжимали его ягодицы, слегка царапая кожу длинными ногтями.

* * *

Бекки потрясла головой, но все оставалось на своих местах: под ними два балкона, на сцене – Ян без какой-либо одежды и Лео Паттен всего лишь в узких трусиках, исполнявшая с их сыном бесстыдный танец.