— Объясняю, — с готовностью согласилась я, — Объясняю так, как мне самой растолковал Андрей. Он в этом лучше разбирается. Из «договора ренты с пожизненным содержанием» следует, что Юлия Куляпопа обязуется осуществлять уход за гражданином Худорожковым, выплачивать ему пожизненно ежемесячное денежное содержание в размере двадцати пяти тысяч рублей и нести расходы по содержанию жилья, в котором проживает гражданин Худорожков. Он же в свою очередь обязуется передать квартиру по такому-то адресу гражданке Куляповой в собственность. Право собственности на вышеуказанную квартиру у гражданки Куляповой наступает с момента смерти гражданина Худорожкова. А до этого времени гражданин Худорожков имеет право проживать в данной квартире как основной квартиросъемщик. Особое условие: гражданка Куляпова обязуется до подписания настоящего договора передать гражданину Худорожкову восемьсот тысяч рублей, данная сумма не засчитывается в сумму ежемесячного содержания, — изложив суть, я замолчала.

Изольда сидела между нами с широко раскрытыми глазами и, казалось, потеряла дар речи.

— Я не верю своим ушам, — отстраненно прошептала она, — Мой Сережа не мог так подвести меня, он не мог…

Натка глянула на женщину и, по всей видимости, испугалась за ее рассудок, но тут Изольда спросила вполне осознанно:

— Подождите! А что дальше? Договор договором, но сам по себе он не является противозаконным. Причем тут Сережа?

— Вот! — Натка многозначительно подняла вверх указательный палец, — Вот мы и добрались до самого интересного.

Изольда испуганно уставилась на нее.

— Да-да, — подтвердила я, и Изольда, словно на пружине развернулась обратно в мою сторону, — Договоры ренты, в том числе и тот, о котором мы сейчас говорим, по закону подлежит обязательной регистрации в Росреестре. Туда и отправились старик Худорожков с Юлией Куляповой. Сделка благополучно состоялась. Иван Степанович получил свои восемьсот тысяч. Но не успел выйти на улицу и распрощаться с Юлией, как один шустрый мотоциклист, стремительно проезжая мимо, выхватывает из его рук чемодан с деньгами, а самого старика тут же сбивает машина. Правда, не насмерть. Тогда Юлия проникает в больницу под видом медсестры и пытается ускорить смерть своего благодетеля, пытаясь отключить аппараты жизнеобеспечения. Если бы Натка не вошла вовремя в палату, старика было бы уже не спасти.

Изольда вновь пристально посмотрела на Натку, как бы взвешивая, можно ли верить в то, что именно Натке старик обязан своим спасением.

— Какой кошмар! — наконец воскликнула она и схватилась за голову, — Это неслыханно! Кто бы мог подумать! — сокрушалась она, — Но, откуда вы все это знаете? — вдруг спохватилась она.

— Мы нашли чемодан с деньгами, а также сам договор ренты, — простодушно ответила я, сочувствуя Изольде, — и спрятали его в надежное место, — зачем-то добавила я.

Изольда на несколько минут погрузилась в раздумья.

— Ну, и Сереженька! Ну, удружил! — наконец пробурчала она вслух, — Не ожидала! Так подвести!..

Все время, пока она приводила мысли в порядок, мы сидели тихо, давая ей возможность осмыслить все те деяния, которые совершил ее ненаглядный племянник вместе со своими сообщниками.

Изольда все же смогла взять себя в руки. Она встала и решительно заявила:

— Немедленно едем в полицию. Вы все повторите там слово в слово.

Мы переглянулись и остались сидеть на месте.

— Чего сидите? Вставайте! Время не ждет!

— Нет, мы дождемся Андрея, — решительно заявила я, — он ушел за полицией и скоро должен приехать за нами.

— Чего ждать? Там и встретитесь! — рассердилась Изольда.

— Нет, мы, правда, должны его дождаться, — поддержала меня подруга, — а вы, если хотите, можете ехать…

— Как вам угодно! — как-то зло бросила Изольда и пошла к своей машине, доставая на ходу из сумки ключи.

Вдруг она остановилась, словно вспомнила что-то, а потом резко развернулась на сто восемьдесят градусов. Если сказать, что мы обе были просто обескуражены произошедшей переменой, то значит не сказать ничего. В руках Изольды Георгиевны были вовсе не ключи от машины, а самый настоящий пистолет. Наталья нервно икнула.

— А ну, быстро подняли свои задницы и рысцой в машину. Живо! Кому сказано?!

Мы с Наткой сидели на скамейке словно приклеенные, обе испуганно посмотрели друг на друга и медленно перевели недоуменный взгляд на Изольду.

— Вы что, оглохли? Я кому сказала, в машину!

— Вы так страстно хотите отвезти нас в полицию, что готовы угрожать оружием? — я постаралась не терять самообладания. Натка в это время шумно сглотнула.

— Вот, дуры! — в сердцах воскликнула Изольда, — Я хочу вас убить!

— Убить!? — хором возмутились мы, — За что?

— Вы слишком много знаете! — нервно рассмеялась она.

— А как же племянник? — слабым голосом проблеяла Натка.

— Не волнуйтесь, племянник свое получит! Баран несчастный! Так подвел меня!

Изольда нервно дернулась. Ее терпение, явно, было на исходе. Она что-то прикинула в уме и снова скомандовала:

— Так, ты, в гипсе, иди ко мне!

— Я? Зачем? — Натка явно трусила.

— Ко мне, я сказала! — заорала баба, — Что за тупые курицы?! — отвесила она «комплимент» в наш адрес.

Натка никак не могла решиться подняться со скамейки. Тогда Изольда немного наклонила руку с пистолетом вниз и выстрелила. Пуля попала в землю в метре от наших ног, обдав нас брызгами грязи. Испуганная Натка вскочила на ноги и медленно пошла к хозяйке дачи.

— Зачем я вам нужна? — дрожащим голосом спросила она.

— Сейчас узнаешь, — пообещала та, довольная достигнутым результатом.

Она схватила подошедшую Натку за волосы, развернула спиной и притянула к себе, перехватившись свободной рукой за горло. Она перестала целиться в мою сторону, и наставила пистолет на голову Натки.

— Ты, — грубо обратилась она ко мне, — быстро говори, где вы спрятали чемодан с договором и деньгами или я прострелю ей башку.

Я видела бледно-серое лицо подруги, большие страшно напуганные глаза и сама от страха не могла вымолвить ни слова.

— Считаю до трех! — грозно пообещала Изольда, — Раз…

— Но я не знаю, честное слово! — выкрикнула я.

–..два,

— Я, я… я правда, не знаю! — я вскочила с места, пытаясь найти убедительные слова. Меня трясло от страха, словно в лихорадке, — чемодан прятал Андрей, я не видела куда.

— Думай, дура! — Изольда с каждой секундой злилась все больше, — Вспоминай…

Я в ужасе пыталась найти убедительные слова, выиграть время. Ведь было очевидно, как только Изольда узнает местонахождение чемодана с документами, непременно нажмет на курок, вторая пуля будет моей.