– А к вам лично у меня претензий нет. И следователи вами остались довольны, особенно старший. Он сказал: «Больше бы таких свидетелей, тогда бы раскрываемость повысилась процентов на двадцать!» Теперь осталось только выловить этого проклятого мальчишку, который ограбил и пристрелил бельгийца, и можно дышать спокойно. Они просят сделать список видевших его служащих, чтобы завтра всех вызвать для составления фоторобота. Займитесь, ведь Глеба Ивановича нет. А что касается Сергея…

Елена, уже приготовившаяся идти, замерла.

– Жаль, конечно, парня, но негодяй он был порядочный. Где-то вы в своей характеристике, конечно, правы. Так что, Елена Дмитриевна, попутно подготовьте мне свои соображения по поводу того, кто может в срочном порядке занять пост портье на шестом этаже. Если нет своих кандидатов, придется запрашивать центральный отдел кадров, они переведут кого-нибудь из другого отеля. Но лучше бы посадить своего человека. Всегда лучше!

– А может, оставим Андрея Николаевича? – рискнула предложить она.

– Это я вообще обсуждать не собираюсь. Ну, идите, работайте. Задайте всем жару!

После его ухода Елена, не собиравшаяся никому устраивать разносы, начала с того, что составила список служащих, видевших «фаната» вечером в среду. Туда, помимо Глеба Ивановича, ночного портье пятого этажа и Андрея Николаевича, вошли горничная, застукавшая парня на балконе, регистраторша, видевшая его бесславное выдворение, швейцар той смены и все дежурившие под дверями отеля фанаты группы. Их, как предполагала Елена, нетрудно будет найти на фанатском сайте, повесив там соответствующее объявление. Всего получилось человек тридцать, включая тех, кто мог случайно заметить убийцу. Список она немедленно понесла Игорю Львовичу, а так как он уже уехал, подсунула под дверь его кабинета – все пользовались этим методом, когда управляющий отсутствовал.

Затем женщина поднялась на третий этаж и, войдя в кафе, сразу заметила там с десяток служащих, жужжащих над чашками чая и кофе. Она знаком подозвала одну молоденькую горничную, шепнула ей пару слов на ухо, и спустя пять минут зал на треть опустел. Елена подошла к стойке и поманила пальцем заинтригованного бармена:

– Дмитрий, передаю распоряжение начальства – своих больше не обслуживать.

– С чего это? – озадачился тот.

– С перепугу. Вы же знаете, убили коридорного, и по этому поводу управляющий решил повысить дисциплину. По его мнению, некрасиво, если служащие ходят на один водопой с клиентами.

Елена и сама так считала, полагая, что это производит примерно такое же странное впечатление, как если бы стюардесса, раздав обед в салоне самолета, сама бы присела в свободное кресло и принялась есть вместе с пассажирами. Сокращая дистанцию между собой и клиентом, служащий терял авторитет, а отель – классность. Сама она нарушила эту границу лишь однажды – тем вечером, когда чувствовала такую нехорошую слабость, что решила посидеть в кафе. Здесь ее тогда и застала Александра, стремившаяся попасть в опечатанный люкс.

Красавец-бармен пожал плечами, кривя тонко очерченные губы:

– Они нам скоро дышать одним воздухом с клиентами запретят. Чего добиваются-то? Кому это мешало?

– Я вам передала, что велено. А вы передайте каждому, кто забудется и зайдет сюда. – Елена говорила сухо и отстраненно, не поощряя доверительного тона, каким разговаривал с нею бармен. Он, вероятно, считал, что имеет право на некоторую фамильярность, раз Елена – подруга Веры. О Вере она и собиралась поговорить, но смущалась, не зная, как затронуть такую деликатную тему. – И еще, Дмитрий, – решилась она наконец. – Мне сейчас дали понять, что ваш роман колет начальству глаза. Вам с Верой нельзя встречаться в отеле. В свободное от работы время – сколько угодно, только чтобы тут об этом не знали.

Ей показалось, что мужчина совершенно не расстроился. Осознав, что Елена не шутит, он запрокинул голову и рассмеялся, показывая сахарно-белые ровные зубы. Именно они, в сочетании со смуглой кожей, темными глазами и волосами, и придавали ему вид латинского любовника, который неотразимо действовал на всех горничных, включая даже знающую себе цену Веру.

– Ох ты, господи! – фыркнул он, слегка успокоившись. – Да я сам сто раз говорил Верке, чтобы она не лезла ко мне так явно. Тут же со всех сторон глазеют, хуже, чем в деревне!

– Передайте ей…

– Скажу, конечно!

Теперь она готова была поклясться, что бармен очень доволен. У Елены мелькнула запоздалая догадка, что этот красавец, избалованный женским вниманием, мог уже устать от связи с женщиной старше себя, пусть и ненамного, к тому же обремененной двумя детьми. «Вдруг я дала ему оружие против Верки, и он теперь ее бросит под предлогом, что боится увольнения?! Какая подлость! Как все, вообще, подло и грязно!»

– Понимаете, вас просят не разрывать отношения, а только не афишировать их, – добавила она охрипшим голосом в надежде услышать что-то обнадеживающее, но мужчина беспечно воскликнул:

– Да не о чем говорить! Не беспокойтесь, все будет в порядке!

Елена уже повернулась, собираясь уйти, когда ее остановил будто вскользь брошенный в спину вопрос:

– А правду мне только что шепнула Вера, будто мальчишку-коридорного могли зарезать из-за какого-то адреса, который он узнал и хотел продать?

Женщина медленно развернулась, внимательно глядя на него:

– Значит, Сергея зарезали?

– Да, а вы не знали? На полу в его машине была лужа крови. Нарвался на нож. Верка очень переживает… Прямо сама не своя прибегала, про этот адрес говорила, про вас… Может, вы мне что-то объясните?

– А что? – пожала плечами Елена. – Я ничего не знаю.

Дмитрий замялся, нерешительно на нее поглядывая, и вдруг зашептал, навалившись грудью на стойку:

– Вы понимаете, какие дела, Лена… Этот бедолага утром прочитал характеристику, которую вы на него накатали начальству. Бегал по отелю как ненормальный, искал вас и обещал разобраться. Верка пыталась его образумить, даже сводила сюда ко мне и попросила налить ему водки грамм пятьдесят, для расслабления. Что ж, я налил, он выпил. Они тут немножко в углу посидели, она его утешала, а он чуть не ревел, как теленок, жаловался на вас, наверное. Я-то не слышал, о чем они говорили. После уже, когда Сергей ушел, Вера подошла ко мне и говорит: «Вот Ленка твердокаменная! Смешала парня с грязью, а он ей еще помочь хотел, какой-то адрес за нормальный отзыв предлагал. Туда панно увезли из того номера, где бельгийца убили! Ей зачем-то надо было знать…» Я даже не прислушивался к ней особо, она же вечно трещит… А ближе к полудню, когда мой сменщик уже пришел, а я домой собирался, в бар заглянул один тип…

Елена слушала не перебивая, внутренне холодея. Она уже понимала, что рассказчик вот-вот коснется опасной темы. «Убийца должен был сюда вернуться… – неслись в ее голове обрывки мыслей, спутанных и тревожных. – Связать оборвавшуюся нитку… Снова взять след… Ведь только здесь можно было найти кого-то, кто слышал, видел, знал… И он нашел!»