Николай чувствовал, что, если он утратит эту веру, это сознание собственной нужности, то его жизнь окончательно потеряет всякий смысл, даже если появится реальный шанс наконец-то сделать карьеру и продвинуться по служебной лестнице.

А сейчас он был очень близок к этому.

Лиза сидела перед погасшим экраном огромного плазменного телевизора. В руках она зачем-то крепко сжимала пульт, словно цепляясь за него, как утопающий за соломинку.

Девушка была совершенно раздавлена, потрясена, почти убита тем, что ей довелось увидеть несколько минут назад. Ее мирок, который она так любовно выстраивала в своем воображении – красивый, словно пряничный домик, – рухнул и теперь лежал в руинах…

Черт ее дернул зайти к Боре в кабинет! Но кто же знал, что скрывается под совершенно невинной обложкой с портретом молодого Пьера Ришара? Она еще, глупая, обрадовалась – давно хотела посмотреть вторую часть «Высокого блондина в черном ботинке»!

Посмотрела, называется…

С первых же секунд этого отвратительного действа она поняла, что это не просто фильм, не постановка, когда после команды «Стоп, снято» «погибшие» актеры встают, стирают бутафорские раны и идут перекурить или обедать, а потом – принимают душ и отправляются домой. Все происходит на самом деле.

И девушка была похожа на нее, словно родная сестра! Не двойник, не близнец, конечно, но типаж тот же – глаза, волосы, черты лица… И белое платье. Лиза вспомнила о подарке Бориса. Почти такое же! На секунду она представила себя там, в подвале, на месте несчастной жертвы… Картинка получилась такой живой, убедительной, что Лиза аж задохнулась от ужаса. Сердце забилось часто-часто, ладони мигом стали противно потными и липкими, и к горлу подкатила тошнота.

Она бегом кинулась в ванную и склонилась над раковиной. Все тело сотрясали мучительные спазмы, но, когда она сумела поднять голову, стало гораздо легче. Лиза жадно напилась ледяной воды прямо из-под крана и вернулась в спальню, с трудом переступая на ватных ногах.

Дрожащими руками она вытащила диск и спрятала его обратно в футляр. От волнения она слишком сильно надавила на него, и по блестящей поверхности пролегла отвратительная трещина.

«Боже мой, что я наделала!» – думала она в отчаянии. Теперь Борис все узнает, поймет, что она нарушила запрет, и что будет дальше – просто страшно подумать. Хотя, с другой стороны… Хуже, чем ее предшественнице, не будет наверняка.

Ясно было только одно: надо что-то делать, прямо сейчас, немедленно, пока у нее осталось хоть немного времени… Но что именно? Звонить в милицию? Телефон наверняка прослушивается, Борис не раз говорил, что его службе безопасности может позавидовать даже ФСБ, так что ее звонок вряд ли останется незамеченным. И потом, кто ей поверит? У Бориса большие связи, глупо думать, что милиция сможет ее защитить… Или захочет это сделать. В конце концов, кто она – и кто он!

Бежать? Но куда? Участок обнесен высоченной оградой, везде понатыканы фотоэлементы и видеокамеры, и охранник не спит в своей сторожке… Он, наверное, не выпустит ее. И если даже удастся каким-то чудом проскользнуть незамеченной, далеко ли она уйдет одна, пешком по глубокому снегу?

Лиза бросила быстрый взгляд за окно. Там уже совсем стемнело, только луна стоит высоко в небе, но от ее призрачного, бледного света становится еще страшнее.

И все-таки надо попытаться! Лучше замерзнуть в лесу, чем покорно ждать собственной смерти, как корова на бойне. Здесь, в этом доме, ей больше нельзя оставаться ни минуты!

Лиза чувствовала, что времени у нее остается совсем немного. Она бестолково заметалась по дому, поспешно натянула джинсы, свитер, влезла в замшевые сапоги на высоких каблуках… Мелькнула запоздалая мысль о том, что модная и дорогущая обувка совершенно не подходит для того, чтобы пробираться по глубокому снегу, но другой-то все равно нет! И короткая шубка, в которой можно только красиво продефилировать от машины к подъезду, мало чем поможет ей морозной ночью. Сейчас она почти с ненавистью смотрела на баснословно дорогие вещи, как будто они вмиг утратили вдруг всякую ценность, стали бесполезными.

Собирать вещи было некогда, да и ни к чему совершенно, но Лиза никак не могла вспомнить, куда подевался паспорт и ключи от квартиры – ее собственной, а не той, где они встречались с Борисом до переезда за город. На поиски ушло еще несколько драгоценных минут, а в голове как будто молоточки стучали: быстрее, быстрее! Наконец, отыскав их в нижнем ящике комода, Лиза подхватила сумку – первую, какая попалась в руки! – и бросилась к выходу.

Поздно. В тишине послышался шум мотора подъезжающего к дому автомобиля. В первый момент еще оставалась надежда, что это не Борис, а кто-нибудь другой, но кому еще оказаться в такой час в безлюдном месте, где другого жилья нет километров на двадцать вокруг?

Заскрипели ворота, и во двор въехала машина. Выглянув в окно, Лиза увидела знакомый темно-синий джип «лексус». Борис вышел, с силой хлопнул дверцей и зашагал по аккуратно расчищенной дорожке к дому.

Вот он поднялся на крыльцо… Лиза слышала его шаги – быстрые, тяжелые, неумолимые…

Входная дверь распахнулась, и Борис появился на пороге. Лиза еще никогда не видела его таким – пальто нараспашку, волосы растрепаны, лицо какое-то перекошенное… но главное – глаза. Этот остановившийся, остекленелый взгляд, налитые кровью белки делали его похожим на сумасшедшего.

Теперь главное – не показать виду, что она знает о его страшной тайне, что она уже видела его истинное, настоящее лицо. Надо притвориться, что все в порядке, все по-прежнему, постараться обмануть его, изобразить радость от встречи…

В глубине души она чувствовала, что сделать это ей все равно не удастся, что Борис все равно распознает ее жалкую, почти детскую ложь, но все равно Лиза сделала шаг навстречу, старательно улыбаясь.

– Боря, здравствуй! Ты приехал раньше? А почему не позвонил?

Борис не ответил. Только криво усмехнулся и схватил ее за руку, рывком притянул к себе.

– Позволь тебя спросить, красавица, далеко ли ты собралась?

– Я? – Лиза прикусила губу. – Нет, что ты, я никуда…

Она понимала, что уже выдала себя с головой, что Борис ей не верит, что каким-то непостижимым образом он уже знает о ее открытии, и все-таки продолжала лепетать какие-то жалкие слова, будто пыталась спрятаться за ними:

– Как поездка? Как перелет? Ты, наверное, устал, конечно, устал… Я просто хотела выйти ненадолго, воздухом подышать…

– Врешь. – Он произнес это тихо, без всякого выражения. – Врешь, – повторил он и наотмашь ударил ее по лицу.

Удар был такой силы, что Лиза с трудом удержалась на ногах. Боли она не почувствовала, только пол-лица сразу онемело.

– Сука! Тварь! Как ты смела трогать мои вещи?

«Боже мой. Откуда он знает?» – пронеслось у Лизы в голове.

– Какие вещи, Боря? О чем ты говоришь?