Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тут ведьма была права, вспомнить в университете меня никто не мог, потому что я там и не училась.
— Твой путь ученого, Альберт, весьма печален. А что ты сделал из медицинских испытаний? Полный бардак в документации. Пришлось принять меры, чтобы эксперимент прикрыли! Думала, хоть чему-то это тебя научит! Но нет! Сейчас все еще хуже! Вы даже систематизировать свои открытия не можете, а действуете по наитию. Хочу — апельсины выращиваю, хочу — министра телепортирую! А ведь полученный научный опыт был чрезвычайно многообразен и его хватило бы на целую научно-исследовательскую группу! Вот если бы вы доверили мне организацию! Я бы разделила все открытия на части, то есть классифицировала. Ведь правильная классификация — одна из первых ступеней научного описания. От правильности классификации зависит и правильность дальнейшего изучения. Но хотя классификация и ложится в основу всякого изучения, сама она должна быть результатом известной предварительной проработки.
Несмотря на то, что перед нами была явно злодейка, она все еще оставалась Авророй. Я поймала себя на мысли, что начала клевать носом под ее излишне научную злодейскую речь. Украдкой я посмотрела на профессора. Кажется, на него слова ведьмы произвели не менее сильное воздействие, взгляд стал пустым и ничего не выражающим. Я постаралась незаметно пошевелиться и слегка пнула Альберта, который встрепенулся и прервал монотонную злодейскую речь.
— Так почему же ты просто не предложила помощь? Я всегда ценил твою поддержку.
— Помощь?! Поддержку?! — Взвизгнула ведьма. — В этом насквозь прогнившем мужском мире женщина может быть только на вторых ролях. Подавать патроны и покорно стоять за спиной, но не сражаться на передовой! Хватит! Теперь все изменится! Не будет больше господства Мужского Государства! Я собрала единомышленниц, мы организовали тайное сестринство и создадим свою Управу!
Перед нами стояла уже не строгая секретарша. Нет! Богиня войны! Амазонка! Ее глаза светились яростным светом, а речи шли от пламенеющего сердца. Сколько раз я думала о подобном, когда лила ночи напролет слезы в подушку о том, что не могу стать ученым.
— Еще немного, и мы разольем по сердцам женщин огонь борьбы, — продолжала Аврора, — а мужчины будут парализованы и деморализованы. В буквальном смысле. Мы добьемся равноправия, но сначала покажем, на что способны! Благодаря кристаллу мы активируем мою установку и подчиним управление этим миром женщинам! А ты, Альберт, будешь следить за происходящим из первого ряда! Через два часа свершится правосудие!
Аврора щелкнула рубильником, и на стене загорелись десятки экранов, показывающих самые важные объекты инфраструктуры. Везде находились мужчины. Если Аврора действительно сможет нейтрализовать всех мужчин, то все эти сооружения потеряют управление.
— Мое гениальное устройство способно генерировать волны, которые действуют на определенные зоны именно мужского мозга… Включается установка — отрубаются все мачо в районе тысячи километров. Для начала — неплохо, правда?
Аврора насладилась произведенным эффектом и продолжила:
— Ну что ж, мне пора! Приятного просмотра, мальчики! Кстати, выбраться из моего центра самостоятельно вы тоже не сможете! Электронный замок может открыть только женщина. И деактивировать установку — тоже! Ха-ха!
С этими словами Аврора покинула нас, оставив за собой тягостное ощущение надвигающейся катастрофы.
Глава 25. Катастрофа
Изольда
В лабораторию я вернулась очень не скоро. В бункере много разных интересных дел появилось сначала, а потом, когда мы оттуда ушли, обнаружилось, что и кристалл этот забыли. Пришлось обратно три квартала бежать. Когда мы уже выковыряли такую нужную Бертику вещицу из модуля, Гросик вдруг вспомнил, что ему пора на свою скучную работу. Проводил меня до исследовательского центра и оставил тосковать одну. В буквальном смысле! Потому что никакой дисциплины на этом рабочем месте не было вовсе. Даже Аврора отсутствовала. А без нее — какой порядок?
Погуляв немножечко то по одной, то по другой комнатке, я придумала заказать себе пиццу, чтобы уж не зря сюда приходила. Пока ждала курьера, решила устроить себе гнездышко поуютнее, чтобы не сидеть на скучных стульях. Что-то я подходящее видела вчера в лаборатории, которая сегодня была в каком-то особенно художественном беспорядке.
Ничего у них на местах не лежит! И как они телепорт-то собрали в итоге? Я подцепила ножкой коробку и обнаружила под ней моего фамильяра, который спал крепким сном. И как можно дрыхнуть-то посреди такого безобразия?
Гуллик так сладко дремал, что не отреагировал на щекотку, которой я попыталась его разбудить. Вот соня! Я и спеть ему попробовала. Голос у меня красивый, громкий. От него всегда все просыпаются, меня как-то даже некроманты на работу приглашали. Но я отказалась, потому что у них форма черненькая, а я такое не люблю.
Когда рыжик не откликнулся на третью мою любимую песню, про кентавра и русалку, я поняла — что-то не то! Возможно, Гулличек в обмороке. Приводить в чувство фамильяров я не очень умею. Пришлось действовать магией. И пиццей. Ее как раз привезли, и поводив ароматным кусочком у самого носика шиншиллки, я увидела, что моя реанимация помогла. Грызунчик открыл глазки и сонно на меня посмотрел.
— Малышик, ты чего спать-то вздумал?
Шиншилленыш лишь носиком поводил и мордочку лапками вытер. Потом почесался и опять спать решил лечь. Даже на пиццу не посмотрел!
— Эй! Не спи! И давай, форму поменяй, так с тобой разговаривать проще!
Наконец Гулличек трансформировался. Выглядел он как после шумной вечеринки. А ведь нас с Гросиком всего пару часиков не было. Ну, может, чуточку побольше. А они тут гульбище без нас устроили!
— А где все? Вроде рано для ночных клубов?
— Да какие к-клубы, — фамильярчик едва складывал буковки в слова, — тут это! Бдыщ! Вспышка света, и я лечу куда-то.
— Авария тут у вас что ли случилась какая-то? А Бертик тоже под какой-нибудь коробкой отдыхает? — я огляделась, но больше тел не обнаружила.
— Да они, вроде и не делали ничего, вас ждали. И вспышка была воооон оттуда, — Гуллик махнул в сторону двери.
Я откусила от пиццы, которую
