Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Давай, держись, Гарри!
— Мы принесли тебе подарок!
Близнецы похлопали Гарри по плечу, затем их оттеснил мистер Уизли попытавшийся обнять лежавшего Гарри, которого все эти изъявления участия одновременно и трогали, и раздражали. Поэтому он с облегчением увидел входящих в палату целителей во главе с Доджем. Трое гостей направились к дверям, затем мистер Уизли внезапно вернулся, склонился к самому уху Гарри и прошептал:
— Гарри, нам нужно будет поговорить с тобой. Завтра я опять приду, подумай, где здесь мы можем уединиться. Я не успел рассказать тебе всего…
В это время к ним подошла Арабелла.
— Мистер Уизли, пожалуйста, покиньте палату, я должна заняться своим пациентом!
Отец Рона кивнул ей и пристально посмотрел на Гарри, словно пытаясь передать ему телепатически некую мысль, затем повернулся и быстро вышел в коридор.
* * *
Калейдоскоп событий тем страшным вечером был настолько хаотичным, что приходилось просто составлять разные кусочки, хронологию которых было невозможно отследить. Лежа в темноте, под мерное посапывание и храп соседей по палате, Гарри пытался хотя бы понять, сколько человек пострадало в этом сражении? Пострадало из-за него, Гарри, ради которого Волдеморт притащил свою гвардию в тихую и веселую, гостеприимную и хлебосольную Нору…
Нора… Мистер Уизли сказал, что попасть в дом по-прежнему можно лишь через камин. Впрочем, особого желания побывать там ни у кого не возникало. Фред и Джордж вернулись в свой магазин, сам Артур вместе с Джинни, Габриэль и ее родителями обосновались в Юле. Ну а Молли, Рон и Билл с Флер по-прежнему находятся в госпитале. Сам дом, по словам мистера Уизли, пострадал не очень сильно, чего нельзя сказать о саде, огороде и дворовых постройках. Уцелел разве что сарай для метел…
Услышав о нем, Гарри сразу вспомнил, ровно год назад он стоял в этом каменном сарае напротив профессора Дамблдора, по шляпе которого ползали пауки. Ему внезапно захотелось войти в этот сарай, словно там еще витал дух погибшего директора. Именно там, в самом, казалось бы неподходящем месте, он получил совет поделиться своими знаниями о пророчестве с Роном и Гермионой. Сердце защемило. Зачем Дамблдор это сказал? Почему потом разрешил рассказать им о хоркруксах? Значит верил, что они смогут помочь ему в большом походе против Волдеморта…
Гарри судорожно сглотнул. Думать об этом было мучительно больно. Нет, он не имеет права тащить их за собой. Он не хочет, чтобы с ними случилось какое-нибудь несчастье… «Чтобы я навлек на них какое-нибудь несчастье», поправил он сам себя.
Да, конечно, идти против Волдеморта нужно одному. В конце концов, его одного защищает древняя магия, только ради него Лили Поттер отдала свою жизнь. А Рон с Гермионой будут беззащитными… «Разве что Дурслей с собой прихватить, раз уж пользовались защитой столько лет», вдруг подумал он и непроизвольно ухмыльнулся.
— …Два наших поросенка бегают по участку, корова самостоятельно поселилась в одной из беседок, чудом оставшейся целой, — услышал он слова мистера Уизли. — А вот гномы все куда-то подевались…
— Они умные, ушли еще до свадьбы, мы же их сами выгоняли, — сказал Рон.
— Ага, так я тебе и поверил! Как будто не знаешь, что они всегда возвращаются, — возразил ему Фред.
— Значит просочились сквозь тот барьер, вроде Пожирателей, — хмыкнул Джордж.
— Не болтай ерунды! Не могли они просочиться, — осадил его мистер Уизли. — Скорее всего, они действительно ушли еще до начала свадьбы, они ведь не любят шума, а столько гостей в доме уже лет двадцать не собиралось…
Дурсли сразу вылетели у Гарри из головы. То, что семейство Уизли по его вине лишилось крова, подсобного хозяйства и даже гномов — таких вредных, но таких забавных! — лишь усугубило чувство вины.
Более двадцати человек до сих пор находились в госпитале, из них состояние шестерых внушало целителям серьезные опасения. До сих пор под заклятием находилась Флер. Непонятно, что будет с Невиллом — Элфус Дож сказал, что заклятие ему снять удалось, но почему-то до сих пор мальчик не приходит в сознание. Его бабушка, Августа Лонгботтом, тоже была ранена, но покинула госпиталь на следующее после битвы утро: «дома и стены помогают». Судя по всему, она просто не хотела занимать место, которое было нужно более серьезно пострадавшим — госпиталь был переполнен. Сегодня она приходила к Невиллу. Поговорила с целителями, потом похлопала внука по лежащей поверх одеяла руке. Стремительно прошлась по палате, наклонилась над Гермионой, поправила волосы, разметавшиеся по подушке. Затем прошла к Рону и приказала — пожалуй, другого слова тут не подберешь, — приказала ему быстро выздоравливать и проследить, чтобы его друзья тоже поскорее вставали на ноги, словно это зависело от Рона. Затем подошла к постели Гарри и долго стояла молча. Он даже подумал, что она уже ушла и решил приоткрыть глаза, когда вдруг услышал прямо над собой ее голос:
— Вот герой. Он всем еще покажет! А вы все войдете в историю только потому, что были с ним знакомы.
Говорила она негромко, но с такой уверенностью и так патетично, словно выступала на митинге. Затем Гарри услышал ее удаляющиеся шаги и чуть приоткрыл глаза. Без очков было плохо видно, но прямую спину, острый локоть и болтающуюся на сгибе руки большую красную сумку разглядеть сумел. Он сразу вспомнил богарта Невилла — как тот превратился из Снейпа в бабушку, в руке которой тогда была точно такая же сумка…
Гарри мотнул головой. Не стоит сейчас об этом думать. Где-то в полутемном коридоре послышались шаги и невнятный разговор. Видимо кто-то из больных встал среди ночи и теперь беседует с дежурным целителем, как вчера ночью это делал сам Гарри.
Итак, на чем же он остановился? Ах, да, тяжело раненные. Один из них лежал в этой же палате — один из болгар, имени которого Гарри так и не вспомнил. Днем вокруг него собрался целый консилиум, но поделать они ничего не смогли. Поляков сказал, что если здешним целителям не удастся вернуть его к жизни, то, по слухам, из Болгарии приедет Каравангов — черный маг и один из лучших целителей в Европе.
Остальных тяжело пострадавших Гарри не знал. Однако думать о том, что из-за него совершенно незнакомые люди оказались
