Его задача в целом выглядела несложной. В огромном зале были активированы всего четыре клетки, и Ортит мог подобраться к Рабату, не приближаясь к остальным заключенным. Двигаясь для пущей незаметности вдоль стены, он отдалился от нее, лишь когда попался на глаза своему зараженному приятелю. После чего взялся действовать по примеру Клыка, когда тот пытался установить контакт с Бенталем. Не делая резких движений, Ортит остановился в нескольких шагах от цели и аккуратно поманил Рабата к себе рукой. Так, чтобы, направившись к нему, Рабат вошел в ближайший квадрат и Карр тут же окружила бы его силовым полем.

Получалось вроде бы неплохо. Только вот Рабат шел на зов слишком медленно, и Ортит подступил к нему еще ближе, думая, что это ускорит процесс. Но случилось непредвиденное – медлительный псих вдруг перестал быть таковым. Рванувшись вперед, он подскочил к приятелю и вцепился в него мертвой хваткой. От толчка Ортит попятился, не удержал равновесия и завалился на пол, увлекая Рабата за собой. В итоге оба перелетели через красную линию и очутились в ближайшем квадрате. То есть там, где согласно плану надо было оказаться лишь одному из них.

– Вот тебе и друг! – всплеснул руками Нублар. Было непохоже, чтобы Рабат душил Ортита, но у последнего все равно не хватало сил, чтобы от него отделаться. – И что теперь? Этот псих сейчас вспыхнет! А за ним наверняка и остальные!

– Так и будет! – согласилась Лавина. – Но если я скину их обоих в мусорный утилизатор, взрыв случится уже в открытом космосе. Одно твое слово, капитан, и я это сделаю. Все зависит только от тебя.

– Мы не можем рисковать! Не сейчас! – заявил капитан и вопросительно посмотрел на оставшихся товарищей. Лица их были напряжены и угрюмы, но никто не выступил в защиту несчастного Ортита. Которому так и так было суждено погибнуть, сгорев вместе со вцепившимся в него психом.

– Действуй! – кивнул Нублар Лавине. И добавил: – Простите нас, Ортит и Рабат. Вас все равно не спасти, а мы еще можем попытаться убраться с этой проклятой планеты.

Дважды просить Карр не пришлось. Клетка с борющимися «приятелями» моментально была обнесена силовым ограждением, а затем пол под ними раздвинулся, и они рухнули в открывшийся колодец. Который в следующий же миг закрылся. И Ортит с Рабатом понеслись по мусоропроводу, откуда прежде со «Шпира» выбрасывались издохшие или заболевшие звери.

Окна в зверинце отсутствовали, поэтому охотники не видели вспышку, что должна была полыхнуть снаружи, когда опасный пассажир и его жертва очутились за бортом. Пришлось поверить на слово Лавине, которая узнала об этом у ИИ, зафиксировавшего рядом со «Шпиром» кратковременную термическую активность – к счастью для корабля, не опасную.

– Простите, братья, – повторил Нублар. – Это была моя вина. Моя, и ничья больше.

– Твоя-твоя, только давай ты потом погорюешь, ладно? – одернула его Лавина. – А теперь идемте за Готфридом. И глядите в оба! Не хватало еще, чтобы он тоже на кого-то из нас накинулся, прежде чем мы накачаем его лекарством…

Отключив «Ветры Диргана» и настроив дистанционное управление барьерами, Карр и остальные отправились на поимку главного мароманна.

Всякая осторожность была отринута. Обуздывать психа так или иначе придется быстро, а значит, грубо, так что подкрадываться к нему было бессмысленно. И убегать от него предстояло во весь опор, если лекарство не сработает. А чтобы получить хоть какую-то гарантию, что оно сработает, коктейль следовало влить в пациента весь без остатка, в один прием и не пролив ни капли. Поэтому каждый сайтен имел при себе по три заряженных автоматических шприца, два из которых держал в руках наготове.

Вильдерам шприцов не досталось, но их работа была не менее ответственной. Едва Карр сняла ограждение, как Ржавый, Грир и Вертун дружно набросились на Готфрида и уложили его на пол лицом вниз. После чего продолжили держать его за руки и за ноги, пока их соратники разряжали ему в тело инъекторы. Всего за полминуты в спину, плечи и ягодицы Готфрида был впрыснут весь запас успокоительного. От такой процедуры обычный человек тут же скончался бы в корчах, поскольку это была бы не просто передозировка или отравление, а практически утопление больного в лекарстве, даром что оно вводилось ему под кожу.

– Нельзя так просто взять и решить насилием все насущные проблемы! – изрек Бобус. В случае успеха ему предстояло стать для «успокоенного» мароманна носилками, поскольку тащить того на себе было бы слишком хлопотно. – Кто-нибудь, зачитайте арестованному его права! И не забудьте выдать ему в камеру чистое белье и туалетную бумагу!..

В следующую минуту должно было окончательно выясниться, куда затем отправятся охотники: побегут во все лопатки обратно в лазарет или двинут прямиком на капитанский мостик. У всех психов перед самовоспламенением начиналась трясучка, так что если коктейль Лавины не сработает, это станет понятно еще до того, как разразится пожар.

К счастью, он все-таки не разразился. Хотя пару раз Готфрид все же подозрительно дернулся, чем изрядно напугал всех. Впрочем, никто не запаниковал, и выдержка экспериментаторов была вознаграждена. Вскоре взор пациента затуманился, а сам он обмяк, превратившись в живой овощ, и, кажется, даже прекратил дышать. Хотя последнее не соответствовало действительности. В чем можно было убедиться, пронаблюдав за пациентом и обнаружив, что его дыхание всего лишь замедлилось до частоты один-два вдоха в минуту.

– Похолодел, – сообщила Лавина, ощупав Готфриду лоб. – Это просто замечательно! Если бы мы ввели ему что-то не то или слишком малую дозу лекарства, это никак не отразилось бы на его температуре. А теперь я могу точно сказать, что в ближайшее время этот ублюдок нас не изжарит.

– И как долго действует твой коктейль? – поинтересовался Клык.

– Часов десять-двенадцать. Как только его лоб снова станет горячим, надо будет либо срочно вводить ему новую дозу, либо убегать от него, пока он не протрезвел… Ну ладно, вроде бы с ним все ясно. Упаковывайте его и давайте наконец-то захватим всю власть на «Шпире», а то мне уже надоело ползать по здешним норам, будто крысе.

Ржавый Клык без зазрения совести спустил бы в мусоропровод и трех оставшихся психов – для перестраховки. Но он не стал об этом заикаться, поскольку Нублар явно воспротивился бы убийству своих людей, когда те не представляли ни для кого прямой угрозы. А против смерти Ленца выступила Карр. Как знать, заметила она, не придется ли ей накачивать транквилизаторами и второго мароманна, если для взлома ИИ звездолета только его капитана окажется недостаточно. Мало ли каким изменениям подвергся его организм и можно ли было вообще использовать его теперь в этом качестве. Ленц тоже имел доступ к управлению и, значит, мог послужить резервным ключом. Не таким надежным, как Готфрид, но за неимением иных вариантов нельзя было отвергать и этот.

Бросив остальных пленников взаперти, благо те не нуждались ни в еде, ни в питье, Лавина на всякий случай заблокировала доступ к клеткам и сказала, что больше ее здесь ничего не держит. У Клинков и смаглеров тем более не было причины оставаться в зверинце. Приторочив Готфрида к Бобусу, они направились было к выходу, но тут неожиданно выяснилось, что добраться до него без происшествий не получится.