Ее встретила преданная служанка. Лицо ее было бледным и испуганным.

– Вы в порядке, госпожа? – проговорила она.

– Я-то в порядке! – ответила Клодия злым голосом. – Но где мои телохранители? Где эти чертовы эфиопы? Они бросили меня в ночном городе, ушли неизвестно куда! Они будут сурово наказаны!

– Они не вернулись, госпожа! И вот еще что… в триклинии вас ждет какой-то человек.

– Что за человек? Сенатор Клавдий?

– Нет, госпожа. Совсем другой человек, ничуть не похожий на сенатора. Он сказал, что у него к вам важное дело.

– Важное дело? В такой поздний час?

Служанка ничего не ответила.

Клодия прошла в триклиний.

Навстречу ей шагнул высокий человек, лицо которого было покрыто серовато-бледным загаром и прорезано глубокими складками. Вместе с костистым носом эти складки делали его похожим на огромную хищную птицу. Особенно заметным это сходство было в полутемном триклинии, освещенном единственным масляным светильником. На лице незнакомца выделялись глубоко посаженные глаза, темные, как осенняя ночь.

– Кто вы? – спросила Клодия, испуганно попятившись. – Вы весь день преследовали меня… правда, вы спасли меня от того человека…

– У тебя оказалась очень важная вещь… вещь, которая не принадлежит тебе. Отдай ее мне – и можешь жить спокойно.

– Что мне остается… я чувствую, что вы не оставите меня в покое…

Клодия достала камею и хотела уже отдать ее незнакомцу, но в это время по триклинию пробежал порыв ветра. Светильник едва не погас, тени заметались по стенам, и где-то совсем близко раздался крик совы.

Незнакомец отступил к стене, казалось, он к чему-то прислушивается.

В самом темном углу триклиния раздался шорох.

Клодия взглянула туда и увидела огромную змею. Змея подняла голову, затем подняла почти все свое гибкое тело, раскачиваясь на хвосте, – и вдруг превратилась в женщину с пылающими глазами. Вместо волос на голове ее извивался клубок змей.

– Сес-стра… – прошипела ужасная женщина, медленно раскачиваясь и не сводя глаз с Клодии. – Сес-стра… нас-с с тобой связывают древние, давние с-связи… тысячу лет назад мы царс-ствовали в этом мире… тогда этот мир еще был молод… годы идут, минуют с-столетия, но наша с-связь ос-стается нерушимой… мы с тобой сес-стры…

Затем она резко повернулась к горбоносому незнакомцу и повелительно обратилась к нему:

– Ос-ставь в покое мою сес-стру! Она из-збрана! Она будет хранить камею, пока не придет время найти нового хранителя! Не с-смей идти против моей воли!

– Слушаю, госпожа! – отозвался мужчина, низко склонившись. – Слушаю и повинуюсь!

В ту же секунду светильник погас, и на триклиний обрушилась тьма.

– Госпожа, госпожа, проснитесь!

Клодия раскрыла глаза. Она лежала в собственной постели, над ней стояла служанка.

– Госпожа, вы просили разбудить вас с восходом солнца. Солнце давно взошло, а вы все спите…

– А где тот странный человек?

– Какой человек, госпожа?

– Тот, что вчера ночью ждал меня в триклинии.

– Вчера здесь никого не было. Вы вернулись довольно рано и легли в постель, попросив разбудить вас на рассвете…

– Значит, все это мне приснилось?

И тут Клодия почувствовала какой-то болезненный укол.

Она протянула руку и нащупала в постели небольшой твердый предмет.

Это была обрамленная в золото камея из двухслойного оникса – женское лицо, вместо волос окутанное клубком извивающихся змей.

Прошло три недели. За это время Светлана поправилась, только выглядела худой и изможденной, как после тяжелой болезни.

Ну это дело поправимое, радовалась Анна.

Она не оставляла сестру ни на минуту, переехала к ней и всячески пыталась ей помочь.

Они много разговаривали, рассказывали друг другу о своей жизни, Анна только не упоминала про убийство, свидетелем которого она была два года назад. Ни к чему это Светлане, у нее и так нервы не в порядке после всего случившегося.

Сообщение о том, что ее бывший муж Чекан хотел ее убить, Светлана восприняла довольно спокойно, в глубине души она давно знала, что бывший – порядочная скотина и за деньги готов на все. Так что поделом ему, теперь долго будет сидеть.

Дуся упросила следователя поменьше и поосторожнее допрашивать Светлану, отказать ей никто не мог.

И наконец настал тот день, когда сестры поехали к нотариусу. Он все звонил и просил приехать, потому что по закону полагается все оформить в определенный срок.

Их встретила молодая довольно-таки девица, которая безуспешно пыталась казаться старше. Деловой строгий костюм ей совершенно не шел.

Если бы увидела ее Дуся, она бы тотчас узнала Алену Козлихину, которую повысили до помощника нотариуса без ее на то особого желания.

Светлана слушала завещание, удивленно раскрыв глаза.

– Первый раз в жизни слышу это имя, – призналась она, – понятия не имею, почему мне оставили такое наследство.

Нотариус заверил ее, что тут нет никакой ошибки, что господин Броницкий – его давний клиент и что он ручается за правильность оформления. А в подробности он нотариуса не посвящал, кто кому кем приходится – это не важно. Это уж потом будете разбираться, когда налог с наследства платить придется.

На прощание нотариус пожелал сестрам всего наилучшего, присовокупив, чтобы ехали в квартиру побыстрее, а то там домработница сидит безвылазно, хочет ключи отдать и отдохнуть наконец.

Встретила их нелюбезная старуха, которая долго изучала Светлану в глазок, несмотря на то что звонил ей нотариус, и Дуся по просьбе Анны тоже.

Наконец старуха открыла дверь, но не пустила их дальше коврика в прихожей, потребовала копию завещания и долго и внимательно читала ее, шевеля губами.

– Ну ладно, – сказала она наконец, – вижу, что все правильно. Так что добро пожаловать, хозяйка! – И она улыбнулась, показав полный рот стальных зубов.

– Значит, располагайся, сама все тут осмотришь и найдешь, что нужно! – Старуха обращалась исключительно к Светлане, игнорируя Анну. – Квартиру оставляю тебе в полном порядке, вот телефон мой на всякий случай, а я уж пойду… намаялась тут, как сторожевая собака у двери-то сидеть. Опять же нужно со своим наследством разобраться… Царствие небесное Сергею Сергеевичу, пускай земля ему пухом будет, не обидел меня… Смотри, как сигнализацию включить! – Это она уже обращалась к Анне.