– Обалдеть… – только и смогла выдавить я, ведь даже зная, что там, это нечто невозможно было разглядеть.

– Это хорошо, что у тебя есть между чем прятать, – усмехнулась Ксения. – Ладно, пора уже, а то Гришаня изведется весь, да и гости, насколько мне известно, уже все в сборе.

– А-а-а… – уже на пороге комнаты замешкалась я.

– М? – вопросительно приподняла идеально выщипанную бровку Ксения.

– Моя тетрадь… Ну та, что подарок…

– Ты ведь не собираешься брать ее с собой сейчас? – усмехнулась женщина. – Никто ее не возьмет, позднее вернешься и заберешь. Ты же приедешь ко мне в гости до отбытия в город?

– Да-да, конечно, – улыбнулась я.

– Вот и чудно, – произнесла Ксения, аккуратно беря меня за руку, будто я хрупкая хрустальная кукла. – Пойдем?

Ну мы и пошли. Я ощущала себя принцессой из сказки. И с нетерпением ожидала встречи с родными и женихом, предвкушая их реакцию на мое появление…

На улице светило солнце, и все краски, кажется, стали значительно ярче и насыщеннее, нежели обычно. Во дворе нас ждало белое авто с шариками, пестрыми лентами и куклой на капоте. Ксюша помогла мне усесться, иначе бы я ни за что не управилась самостоятельно с этими пышными юбками, которые, бесспорно, смотрелись шикарно, но при попытке забраться в машину превратились в настоящее препятствие на пути к достижению цели. Но все мучения остались позади, и вот мы уже в пути. Сижу, осторожно касаясь спрятанного на груди сокровища, и никак не могу поверить в то, что все это происходит со мной. Ведь если вспомнить то, как было сделано предложение… Разве можно было предположить, что меня ожидает самая настоящая свадьба? Вот мне и не верилось. А еще… Еще я с удивлением отметила, что второй день обхожусь без сводящего с ума вожделения.

Вот только дорога от Ксюшиной дачи до города заняла не так много времени, чтобы успеть привести свои мысли в порядок. Вскоре я напрочь позабыла обо всем на свете. Что и немудрено, так как рядом очутились буквально брызжущая эмоциями мама в непривычно смотрящемся на ней элегантном платье и, в противоположность ей, какой-то словно пришибленный, притихший отец, который обычно в карман за словом не лезет.

– Нет, ну вы посмотрите на нее! – глядя на меня с восхищением, воскликнула мать, и тут же начала отчитывать: – Ну могу понять – влюбилась, вон аж исхудала вся, но матери-то родной сказать могла? Разве ж это дело? Где это видано, чтоб родителей перед фактом ставили, что уже завтра надо выехать, чтобы успеть на свадьбу единственной дочери! А я же не готова… И приданое… А тут…

– Успокойся ты, Люсь, – буркнул отец и обернулся ко мне: – Молодец дочка, хорошего мужика отхватила.

– И это все, что ты можешь ей сказать?! – не желала униматься мать.

Благо тут же появился Григорий, и при виде его мама почему-то утихла.

– Готова? – заглядывая мне в глаза, будто желая увидеть в них некий ответ на невысказанный вопрос, поинтересовался жених.

– Угу, – вновь ощутив волнение, проворчала я, но он расслышал и потянул за руку в сторону входа в ЗАГС.

Когда мы вошли в холл, в глазах зарябило от вспышек фотоаппаратов. Опустив глаза и стараясь не оступиться, я спешила за Григорием. Да, вокруг было красиво, вот только рассмотреть этот мрамор с позолотой не удавалось. Затем мы очутились перед сотрудницей ЗАГСа, той самой блондиночкой из снов. Было весьма сложно сосредоточиться, стоя напротив нее, перед мысленным взором нет-нет да всплывали воспоминания о ее трепещущих нижних губках и срывающейся с них капле смазки, летящей в мою сторону. Я жмурилась, стараясь отогнать незваные видения, но они вновь и вновь возвращались, и, казалось, каждый в этом зале, не говоря уж про саму блондинку, знают, о чем именно я думаю. Это заставляло краснеть и отводить взгляд, рассматривая в столь торжественный момент не окружающие красоты, а ковровую дорожку под ногами.

Я слышала, как народ заполняет просторный зал для торжественных регистраций, и в какой-то момент ощутила, что внутри стало если и не тесно, то однозначно душно, отчего голова пошла кругом, благо кто-то додумался включить кондиционер. И все же последующее прошло как в тумане – и речь администратора, и наши ответы, и даже тот момент, когда мы ставили подписи и обменивались кольцами. Потом начались поздравления, и, казалось, веренице гостей не будет конца. Я уже давно не могла удержать все цветы и отдавала их Ксюше, подарки принимал… М-да… Теперь уже мой муж! В общем, голова шла кругом от запаха цветов, разношерстных вариантов парфюма, шуршания упаковочной бумаги, пожеланий, объятий, необходимости улыбаться.

Только-только экзекуция поздравлениями подошла к концу, и я хотела вздохнуть с облегчением, и тут же Григорий, кивнув Ксении на кучу подарков и цветов, потащил меня к выходу. И снова процедура упаковки в автомобиль… Все это казалось затянувшимся кошмаром, в котором никто не причиняет мне зла, все улыбаются, чего-то желают хорошего, что-то дарят, рядом раз за разом оказывается синеглазый, но я даже не успеваю толком взглянуть на него, потому что надо куда-то спешить, ехать, идти, а еще в голову лезут постоянно совершенно неприличные мысли, и от этого становится невыносимо стыдно… И всему этому, кажется, нет ни конца ни края.

При виде храма я чуть не взвыла: как же я могла забыть, что самое главное у нас впереди?

По дороге в храм я так и не успела прийти в себя. В голове еще витали образы обнаженной блондинки. Реальность наслаивалась на воспоминания из ночных грез, и мне казалось, будто она вела нашу с Григорием регистрацию обнаженной, а за ее спиной на стене для всех присутствующих проецировались мои срамные мысли.

И вот он вход в храм. Святое место. Но стоило нам войти, я бросила короткий взгляд вперед и… Бог мой! Понимаю – богохульство это, но вид этого здоровяка… Ну того, что с необъятной… Необъятным… В общем, этот человек в качестве священнослужителя – это был уже перебор для моей расшатавшейся за сегодняшний день психики. Да, я заранее знала, что встречу его тут, да, понимала, в чем его беда, но… Но ничего не могла с собой поделать и, как и в ЗАГСе, старательно пряча взгляд, тихонько хихикала, прикладывая все усилия, чтобы откровенно не заржать в голос на весь храм.

Обряженный в белую нарядную сутану здоровяк тем временем, старательно делая вид, что не обращает внимания на мое, мягко говоря, отвратительное поведение, зажег две свечи, подошел к нам, перекрестил сначала Григория три раза, и тот в ответ перекрестился и поклонился, после чего принял одну из свечей. Потом то же самое пришлось сделать и мне, но чего же стоило не рассмеяться!

– Гриш, – тем временем едва различимым шепотом обратился святой отец к моему мужу. – Я, конечно, понимаю, что она ведьма и все такое, но пусть хотя бы сделает вид, что способна проявить уважение к вере…

Ох! Сколько же мне сил потребовалось, чтобы не высказать ему что-нибудь в ответ, а вот сдержаться и не заржать в этот момент я просто уже не смогла. Так и стояла, нервно похрюкивая в плечо успокаивающего меня синеглазого.