Современным архитекторам без труда доставались детали интерьера двухсот-, трехсотлетней давности, красивая антикварная мебель… В коллекции на улице Фобур, 22, есть фотография перегородок из итальянской гостиной начала XVIII века, с пометкой сзади «высота около 3 метров» и печатью известного венецианского антиквара Дино Бароцци.

Но эти зеркальные панели, доставленные на улицу Барбе-де-Жуи, предназначались для украшения спальни Маргерит, а не для особняка кутюрье.

Больше таких основательных офрмительских работ не проводилось, но зато завозились в избытке старинные вещицы, вертящиеся столики и прочая мебель. Кроме «стильного платья» появился еще и «стильный дом»: даже не потому, что обстановка была редкой и дорогой, она напоминала наряды от Ланвен – пусть их и не носила принцесса, но они сами превращали своих владелиц в принцесс.

Вопрос формального единства стиля этого жилища Рато решил по-своему. Он избегал однотипности и строго распределял материал. Обстановка подчинялась определенной классификации: натуральное дерево – в основном на первом этаже, камень – на втором, а пресловутая бронза – на третьем.

Он еще занимался декором стен, не стал выдерживать их в одном стиле с мебелью и сочетал лаковые поверхности с мрамором, естественное дерево и позолоченное, гладкие и грубо обработанные материалы. В «комнате Мадам» стояли бронзовый туалетный столик и низкий стул из натурального дерева в очень модном тогда колониальном африканском стиле. Интерьеры Рато, несмотря на то что были созданы одним человеком, очень эклектичны, в них словно отражались мысли, мечты и воспоминания своих обитателей за многие годы. Восхитительная смесь форм, фактур и цветов, которую мы видим на фотографиях последней квартиры Жака Дусе на улице Сент-Джеймс в Нейи, – результат вдохновенной работы нескольких творцов[323]. Здесь же все это разнообразие было результатом работы всего лишь одного мастера.

Перестройки и переделки дома и офиса для Жанны были очень личным делом. На немногочисленных фотографиях интерьера, сделанных до окончания работ, особняк кутюрье кажется застывшим в размышлении. Словно здесь побывало несколько жильцов, и каждый оставил после себя какую-нибудь вещь: пару гобеленовых кресел, деревянные резные стулья, большое зеркало[324]. Разве не видны в этих вещах, таких прекрасных и таких не похожих друг на друга, бесчисленные желания, фантазии и воспоминания?! Вы подпадали под странное очарование этого дома, хранителя памяти, где оживало прошлое, а все идеи, что много лет ждали своего часа, становились реальностью. Все причуды моды, сменявшие друг друга со времен Второй империи, хранила память этой женщины; история ее жизни, история ее успеха и история ее состояния – обо всем этом рассказывал ее дом.

Приемы и показы

Размах Армана Рато чувствуется уже при входе на первый этаж. Его желание создать декор, отвечающий всем модным направлениям со времен Второй империи, иногда противоречащим друг другу, вызывает восхищение.

Любовь Рато к греческому, романскому и египетскому искусству, его исключительная фантазия и замысловатые решения не очень подходили к тяжеловесным конструкциям Бувенса. Концепции проекта этих двух мастеров были совершенно противоположны, но Рато сумел так оформить интерьер, что смягчил холодную торжественность фасада. Впоследствии архитектор и декоратор вновь работали вместе над одним проектом в 1934 году – дипломатической миссией Франции в Белграде, заказ Блументаля.

Интерьер в особняке Жанны Ланвен работы Армана Рато, 1925.

Музей изобразительного искусства, Париж

За исключением вымощенного плиткой пола в холле, все остальное – рыжеватого оттенка дерева, немного выпуклый фигурный паркет «Версаль». Вход оформлен простым карнизом с орнаментом, имеющим форму яйца, простые или с рисунком из листьев и цветов кессоны, два барельефа с сидящими на ветках птицами в библиотеке; в большом салоне – оранжерее – огромные арочные окна, стены украшены цветочным орнаментом: плющ, вьющийся по садовой решетке, над дверями – виноградные гроздья.

Листья, цветы и птицы – этот живой сад почти заставил вибрировать холодные стены здания. Картинки из мира животных можно было отыскать повсюду, даже на мебели: белки бежали по всем карнизам второго этажа, бронзовые бабочки отдыхали на туалетном столике… Первый этаж фантазия Рато украсила скульптурными орнаментами и необычными декоративными элементами обстановки. Торшеры, расставленные по всем углам дома, имели форму лампы на длинной тонкой ножке, прикрепленной к подставке в виде четырех фазанов с поднятыми хвостами и опущенными клювами; а из ажурного абажура выглядывают шесть утиных головок, причем каждая вторая держит в клюве изящно извивающегося червячка.

Под низеньким столиком в холле вместо ножек – те же бронзовые фазаны, стоящие на шарах; их изящные тельца с опереньем, напоминающим цветы, поддерживают столешницу в виде большого глубокого подноса.

При таком изобилии изящных и забавных анималистических деталей, веселивших, вероятно, и художника, и заказчицу, посетитель редко обращал внимание на комнату, расположенную под главной лестницей, в которую можно было попасть только с черного входа. Без водопровода, зато с камином, еще там стояли простая кровать и две этажерки. «Комната для друзей»[325].

Для столовой, самой большой комнаты второго этажа, Жанна заказала Рато огромный прямоугольный стол с массивными ножками из белого камня, со столешницей из черного и белого мрамора. Тяжелое столовое серебро стояло на виду: супница на подносе и подсвечники на две и пять свечей, иногда к ним добавляли несколько высоких ваз из цветного венецианского стекла. За столом с легкостью помещалось десять человек.

Восемь стульев, стоявших вокруг, тоже принадлежали авторству Рато. Они повторяли некоторые модели эпохи Регентства: позолоченное дерево и ножки в форме буквы X, глубокие сиденья и плетеные спинки украшены довольно скромно, не считая небольшого узора в виде цветов и фруктов.

Интерьер в особняке Жанны Ланвен работы Армана Рато, 1925.

Музей изобразительного искусства, Париж

Интерьер в особняке Жанны Ланвен работы Армана Рато, 1925.