Жанна Ланвен, 1930-е годы

Жанне эта «счастливая оргия» принесла огромную прибыль, ее бутики ни минуты не пустовали. Но сама она свой образ жизни не изменила: выходила в свет крайне редко; любила театр, иногда ее замечали в Опере; светская хроника отмечала ее туалеты, горностаевую накидку. Однако интересно, что в эпоху расцвета танцевального искусства ни Русский балет, ни Шведский балет ее не покорили. Если говорить о ее творчестве как модельера, то она прошла по самому краю «безумных лет». Ее участие в сценических постановках не соприкасалось с главными переменами, потрясшими театр. В то время ее имя не было связано с такими именами, как Питоев[285], Дюллен[286], постановками пьес Чехова и Ибсена.

С творчеством Пиранделло[287] она соприкоснулась только в кино, выступив создателем наряда Марсель Прадо[288] для фильма по роману Матиаса Паскаля «Огонь» в постановке Марселя Л’Эрбье[289] в 1924 году.

Модель от Ланвен, 1910-е годы

Жанна держалась от всего в стороне, работала допоздна в кабинете на улице Фобур. Шофер отвозил ее утром на работу и забирал вечером домой. Казалось, она вела жизнь, «расписанную как по нотам»[290]. Появлялась ли она хоть раз после закрытия бутика в модном месте, открывшемся по соседству, в доме номер 28 на улице Буасси д’Англа, – «Корова на крыше»? Ни один репортер светской хроники никогда не писал, что заметил ее там, где собирался весь бомонд: Пикассо, Радиге[291], Кокто, Моран[292], Фарг[293], Орик[294], Пуленк, Онегер[295], Соге[296], Сати[297], Жан Гюго, Андре Бретон[298], Мари Лорансен[299], Мило, Лежер, Люрса[300], Дерен[301], Хосе-Мария и Мизия Серты[302] – весь цвет того времени. Саш обращается к описанию костюма, чтобы лучше передать царящее там разнообразие лиц и характеров: «Светские львы приходили туда во фраках, художники – в свитерах. Были там и женщины в костюмах, и дамы, увешанные жемчугами и бриллиантами»[303].

Арагон[304] появлялся там со своей любовницей Нэнси Кюнар; именно здесь впервые в Париже играла «негритянская музыка», а Коко Шанель, несмотря на свои рассказы об аскетическом образе жизни, что она не любила выходить в свет и всякие вечеринки, была частой посетительницей «Коровы на крыше» в свободное время от приемов в новой квартире на первом этаже отеля «Пилле-Виль» на улице Сент-Оноре. «Я не упомянул, что определенная часть общества оставалась в стороне от всего этого, некоторые все также сохраняли спокойствие и сдержанность», – пишет в заключение Саш. Жанна относилась как раз к последнему разряду людей, и ее добровольное затворничество было естественным проявлением природной сдержанности.

Воспоминания о маркизе

Самое важное в выборе жилья – правильный квартал. VIII округ, где располагались несколько красивых современных особняков, занимал первое место в списке. Жанна жила здесь сорок лет.

Она была привязана к этому месту, там было комфортно, там проживала достойная публика, но именно удобство, ставший привычным комфорт и близость к ателье и бутикам заставили ее искать другой район. Желая быть рядом с Маргерит, она задавалась вопросом: хочется ли постоянно сталкиваться с клиентами и, что еще важнее, с сотрудниками каждый раз, выходя от дочери? Притом вернуться жить на улицу Фобур Сент-Оноре было бы очень практичным шагом: это позволило бы не терять ни минуты утром, сразу приступать к работе; не тратить времени вечером, закрывать ателье и тут же отпраляться к себе ужинать.