У Джейка есть новые дети почти такого же возраста, как дети Мэдди. Все это еще больше ожесточило ее против меня.

Вероятно, это в самом деле началось с моей потребности показать себя перед отцом, а потом я проводила слишком много времени на работе, вместо того чтобы заботиться о семье. Чувствовала бы я то же самое, если бы была мужчиной?

А может быть, некоторые браки просто распадаются, и нет какой-то конкретной причины, которую можно предложить в качестве объяснения.

Я смотрю на фотографию Мэдди и ее подруг; в свете костра кажется, что их кожа лучится золотистым сиянием. Хорошенькие юные стрекозы, застывшие в янтаре времени. Полные надежд и мечтаний, как и я когда-то.

Следуй за правдой, Рэйч. Даже если это больно. Даже если ты попадаешь туда, куда не хочешь. Еще не поздно. Правда… освобождает. Тайны… гниют. Ты… думаешь, что закопала их, избавилась от них, но они гниют изнутри, как этот проклятый рак. Как только ты устаешь и ложишься, это настигает тебя.

Люк был прав. Это расследование заразило нас какой-то неведомой болезнью. И хотя мы думали, что оставили все позади и пошли дальше, болезнь вернулась.

Внезапно меня осеняет. На одной из фотографий с места преступления есть пачка сигарет и зажигалка. Клэй Пелли не курил; во всяком случае, мне не было известно об этом. Как же Лиина получила термические ожоги?

Может быть, она закурила под мостом, а потом Клэй выхватил у нее сигарету и ткнул ей сначала в ноздрю, а потом в лоб? Что произошло? И как бы то ни было, если ткнуть зажженной сигаретой в человеческую плоть и причинить тяжелый ожог, окурок должен погаснуть. Разумеется, Лиина не могла закурить новую сигарету, чтобы Клэй снова обжег ее. Или могла? На месте преступления не было обнаружено сигаретных окурков, но даже если бы мы нашли их, в 1997 году анализ ДНК не использовался так, как в наши дни. И я хорошо помню, что Клэй так и не дал убедительного объяснения о этих причинах ожогов. Он не был курильщиком.

Я тянусь за блокнотом и делаю заметку насчет ожогов, а потом еще одну, насчет куртки. Я хочу спросить Клэя, почему он отстирал куртку и принес ее домой, но когда его жена повесила ее в шкафу, сразу же стали видны следы крови. Я хочу знать, почему он даже не попытался избавиться от этой куртки. Здесь что-то не складывается.

Я слышу, как кто-то скребется в дверь моего кабинета, и понимаю, что заперла дверь и оставила Скаута снаружи. Я открываю дверь, треплю его по загривку и тянусь за телефоном, пока он устраивается на собачьей подстилке.

Я провожу поиск по запросу «Фотография и дизайн Паркса». Нахожу контактный номер, смотрю на часы и звоню ему.

Он поднимает трубку после второго звонка.

— Лайам Паркс слушает.

Адреналин устремляется в мою кровь, когда я внезапно переключаюсь на старый режим следствия. Я заново открываю это дело, во всяком случае, виртуально. Когда я упорядочу свои вопросы, то собираюсь совершить поездку и добиться встречи с Клэем Пелли.

— Привет, Лайам, это Рэйчел Харт. Давным-давно, когда убили Лиину Раи, я была детективом Рэйчел Уолкзек. Мы с детективом Люком О’Лири беседовали с вами в школе о том празднике у костра. Помните?

Он молчит так долго, что кажется, будто он повесил трубку.

— Лайам, вы еще там?

— Да. Да, я здесь.

— О чем вы размышляли?

— Довольно забавно, что вы позвонили. Потому что вчера вечером я понял, что должен кое-что сказать, но меня не интересует разговор с Тринити Скотт. Действительно не интересует. Я не сторонник дешевых сенсаций. И я узнал из подкаста, что Люк О’Лири находится в хосписе, поэтому я не могу поговорить с ним. И…

— Вчера он скончался.

Еще одна долгая пауза.

— Мне очень жаль.

— Мне тоже.

— Я… ох. — Он резко втягивает воздух в легкие. — Знаете, все имеет свойство изменяться со временем. И я больше не тот неуверенный в себе юный чудак, которого вы помните. Вчера вечером я решил, что нужно с кем-то поговорить, потому что… это уже очень долго было закупорено внутри и начало портиться. Когда я прослушал эпизоды подкаста, я поднялся в мансарду. — Еще одна пауза. — У меня до сих пор есть пленка, которую я отснял в тот вечер.

— Значит, фотокамера с пленкой не была украдена? — тихо спрашиваю я.

— Простите.

Я облизываю губы и смотрю на фотографию девочек, прикрепленную к доске.

— Вы проявили пленку?

— Да. Одну катушку.

— И раздали девочкам отдельные фотографии?

— Да, я собирался дать каждой из них по одной фотографии.

— Почему им?

— Они были… они мне нравились. Я хотел подружиться с ними. Это были самые крутые и популярные девушки в школе.

В моей груди разливается холод, к горлу подступает комок. Мне хочется задать следующий вопрос, но я не уверена, что готова к ответу. Я слышу голос Люка возле моего уха так ясно, как если бы он находился рядом, в этой комнате, и держал меня за руку.

Следуй за правдой, Рэйч. Даже если это больно. Даже если ты попадаешь туда, куда не хочешь.

— Почему вы солгали о краже камеры и пленки, Лайам?

— Мэдди попросила меня об этом.

Я закрываю глаза и пытаюсь успокоить гулко стучащее сердце.

— Почему? — тихо выдавливаю я.

— Она сказала, что мистер Пелли не хочет огласки о его присутствии у костра.

— Когда она обратилась к вам?

— На следующее утро после костра.

— Это был выходной день. Суббота.

— Она приехала к нашему дому на велосипеде. Постучалась в дверь. Я подарил ей отпечаток, а она велела мне избавиться от остальных, уничтожить катушки с пленкой и притвориться, что я потерял фотоаппарат. По ее словам, полиция пронюхала о незаконном празднестве в честь Улльра, и теперь копы начнут расспрашивать детей, поэтому мы не должны никому рассказывать о мистере Пелли. В то время я ничего не понял, по крайней мере, пока не узнал об исчезновении Лиины. Но в то время я верил ей, потому что она была дочерью полицейского, и я полагал, что у нее есть внутренняя информация. Она также обещала, что если я выполню ее просьбу, то Чейенна пойдет на выпускной бал вместе со мной.

Я медленно выпускаю воздух из легких.

— Значит, у вас до сих пор есть негативы?

— Да. Хотите посмотреть на них? Или мне нужно отнести их в полицейский участок Твин-Фоллс? А может быть, обратиться в RMCP? Я действительно не знаю, могут ли эти материалы сейчас представлять интерес для полиции. Но, как я уже говорил, я не собираюсь отдавать их Тринити Скотт.

Я снова смотрю на фотографию девочек. У меня есть то, что мне нужно. У меня всегда это было. Оно было у меня перед глазами, хотя я отказывалась увидеть и принять это. Я думаю о том, как можно будет интерпретировать передачу пленок в мои руки. Особенно в нынешних обстоятельствах.