своей жизни помнит. Прямо эта, как ее? Энциклопедия. Во-во.

— Потому запомнила, сынок, что время было огородное. У всех на грядках что-то росло, цвело, кроме участка Дзюбы, царствие ему небесное. У него до лопаты никогда руки не доходили, ни в прошлом году, ни в позапрошлом, ни раньше. Не нужен ему был огород. Знамо дело, человек одинокий, заботиться не о ком было. Зарабатывал, опять же, хорошо. Но все равно за огородом зря не ухаживал, свойские огурцы-помидоры с чужими не сравнить. Я ему не однова об этом говорила, а он все мимо ушей пропускал. А в тот раз Семен, царствие ему небесное, уехал в начале мая, когда пришло самое время копать-сажать, и возвратился недели через три. Вот тут я сидела, на этой самой лавочке, когда он от остановки шел. То ли с сумкой, то ли с чемоданом, не помню уже. Загорелый, посвежевший. Поздоровался, про здоровье спросил. А я ему возьми да скажи про огород. Ты, говорю, хотя бы картошку посадил, чтоб земля не пустовала. Земля без ухода не может, на ней сорняки расти начинают. А он засмеялся. На кой она мне, говорит, картошка, с ней одна морока. Огород вспахать — деньги, картошку посадить — деньги, жука потравить — деньги, урожай собрать — опять деньги. Кругом одни деньги. Лучше купить, говорит, так дешевле обойдется. Теперь понятно, почему запомнила?

Детектив утвердительно кивнул. Бабушка была абсолютно права, нынче картошку выгодней и дешевле купить на рынке, чем выращивать. То есть прав Дзюба, поскольку бабушка просто поведала его вывод. Однако детектива заинтересовала не прибыльность или убыточность картофельного урожая с собственного огорода, а мимолетная встреча возле этой лавочки в далеком мае.

— Значит, Дзюба приехал загорелый? — завистливо спросил детектив, намекая, что сейчас бы в самый раз позагорать где-нибудь возле моря. — А где загорал, не сказал?

Вопрос показался странным. Всем, не только бабушке. Можно подумать, загар на теле человека имеет какое-то значение. Они всю жизнь прожили и про цвет своей кожи никогда не думали. А если и загорали, то либо на пруду, когда белье стирали, либо на сенокосе. А подполковник, вишь, позавидовал чужому загару, про море вспомнил. На курорт потянуло. Так бы сразу и сказал, не прикрывался деловым интересом. Дело молодое, что там непонятного.

— Не сказал, — буркнула свидетельница, — нам не до загаров, с нашим давлением, наоборот, тенек нужен.

Никто из собеседников не возразил. Видимо, о гипертонии знали не понаслышке. А детектив держался за свое. И сдался ему этот загар.

— А сильно Дзюба был загорелый? — упрямо теребил он и пошутил: — Как негр?

Бабушка усмехнулась:

— Не знаю, я негров отродясь не видала, только по телевизору. Сильно не сильно, а намного темней тебя был, вроде как коричневый. Точно не вспомню уже, вон сколько годов прошло, и память не та стала, — она огляделась по сторонам, выискивая что-нибудь подходящее по цвету, и остановилась на юбке соседки, — примерно такой.

Ковалев внимательно уставился на юбку. Точного представления о загаре бывшего отпускника одеяние старушки не давало, но детективу это было и не нужно. Главное, он узнал, что Дзюба уезжал в начале мая, приехал в конце мая, через три недели, и приехал посвежевшим и загорелым. И если свежесть и бодрость приобретаются в любом отпуске, невзирая на место и время, то коричневый загар в мае месяце можно приобрести только где-нибудь на юге. В центральной полосе майское солнце не обретает еще достаточной силы, чтобы покрывать своих приверженцев коричневым загаром. Не тот климат. Значит, уместно предположить, что плавильщик «Цветмета» Дзюба лет пять или шесть назад наведывался к Черному морю…

Новороссийск? Сочи? Краснодар? Туапсе? Геленджик?

Ковалев усмехнулся. Да, крутую подсказку дала бабушка. И неожиданную. Перечень городов и курортных мест можно продолжать и продолжать, и нет никакой гарантии, что удастся выяснить теплое местечко, которому симпатизировал покойный Дзюба. В то время на поезда не было именных билетов, фамилии пассажиров нигде не фиксировались, а уповать на запись в какой-нибудь приморской гостинице вряд ли стоит. У Черного моря частные крыши пользуются не меньшим успехом, чем гостиницы, и о том, чтобы отыскать сердобольного частника, предоставлявшего пять или шесть лет назад касимовцу кров, нечего и думать. Для этого нужно будет перевернуть все Черноморское побережье. И без всякой надежды на успех.

И все же полученная информация вызвала больше положительных эмоций, чем разочарований. Собственно, никаких разочарований не было в помине. Наоборот, теперь детектив не сомневался, что таинственно погибший плавильщик ездил на юг не только за загаром.

Андрей Алексеич и компания о раздумьях детектива не догадывались и несказанно удивились, когда подполковник вдруг заторопился с отъездом. Он будто вспомнил о чем-то срочном и важном, если неожиданно передумал осматривать квартиру покойного. Слишком уж заторопился.

Хорошо хоть, не забыл поблагодарить и попрощаться.

Глава 21

На этот раз отчет получился коротким, несмотря на все старания Монтаны снабдить слежку за детективом максимумом всевозможных подробностей. Монтана знал, что гонорар иногда зависит не только от важности информации, но и от ее количества. Проверено на своем личном опыте, и неоднократно. К сожалению, на этот раз на доклад к Боссу «хвост» прибыл почти «пустой», в душе кляня детектива. Мент мог бы не торопиться в контору, а покататься по городу, повстречаться с кем-нибудь, потолкаться в шумных местах. Пусть даже с людьми посторонними, совершенно незнакомыми и случайными, причем просто так, безо всякой задней мысли, но этого было бы вполне достаточно для полноты информации. Естественно, Монтана далек от мысли водить Босса вокруг пальца, снабжая того пустой болтовней и клянча таким образом бабки, но сведения о контактах детектива нельзя считать порожняком. Нормальная информация, способная вызвать вопросы и подвигнуть на размышления. Монтана еще из ума не выжил, чтобы гнать наверх порожняк. Не тот случай. Монтана не лох, хорошо знает, чего Щепихин ожидает от слежек, что хочет услышать, поэтому старался шефа не расстраивать. Хотя это не всегда получалось. Особенно в последнее время, когда менты вдруг закопошились, забегали, как в попу раненные, и попортили браткам немало крови. Со стороны детектива, правда, излишних телодвижений пока не просматривается, ведет себя тихо-мирно, но все равно ведь появился в Касимове не в качестве туриста. Недаром Босс насторожился и встал в стойку. И недаром приставил к менту своего лучшего «хвоста». Его, Монтану.

— Значит, кроме стариков-разбойников и двоих «чайников» Ковалев ни с кем не встречался?

Это был первый вопрос Босса после доклада о поездке рязанца в поселок, и Монтана