более серьезное, чем вкусные напитки. Такие производители, как Rhys в горах Санта-Круз, Peay Vineyards и Failla на побережье Со-нома, La Clarine Farm в предгорьях Сьерры, Tablas Creek в Пасо-Роблес, Ravines на озерах Фингер и Shinn Estate на полуострове Северный Форк, глубоко исследуют возможности своих участков.

Как и в случае с лучшими в мире винными регионами, ныне земля на самых известных калифорнийских участках доступна крайне редко, разве только очень богатым людям. В результате стартапы, не имеющие состояния, могут войти в бизнес двумя путями. Один из них – покупать землю в менее прославленных областях вроде предгорья Сьерры или где-нибудь вдоль Центрального побережья. В качестве альтернативы покупке земли и возделыванию виноградника можно приобретать виноград, то есть стать негоциантом. Преимущество подобного подхода – в возможности покупать виноград с превосходных виноградников, не имея обязательного счета, как у компьютерного магната. Но есть и недостаток: негоциант практически не оказывает влияния на процесс выращивания и далеко не всегда имеет постоянный доступ к урожаю.

При этом некоторые молодые негоцианты производят волнующие вина, которые действительно воплощают в себе страстность, мечтательность, целеустремленность и усердный труд. Я думаю о производителях вроде Arnot-Roberts, которому принадлежат потрясающие сира с различных участков в округах Сонома и Мендосино, а также очень необычные белые вина, о Copain Cellars, производящем превосходные пино нуар и сира, тоже преимущественно из Мендосино и Сономы. Хотелось бы еще упомянуть о Rivers Marie, Wind Gap и нескольких других.

Один из самых интересных калифорнийских производителей относится к числу самых необычных и, увы, микроскопически малых. Это винодельня Matthiasson Family Vineyards. Как явствует из названия, это семейное предприятие, неожиданно расположившееся в самом сердце Долины Напа. Тем не менее семья Матьясон действует наперекор всем традиционным и типичным представлениям о Напе – ее богатстве, методах ведения бизнеса, выращиваемом винограде, сортах производимого вина. В этом мире шаблонных представлений семейство отличается свободой мышления и страстным индивидуализмом. Они идут своим путем, живут своей жизнью и производят вино по-своему.

Стив Матьясон – консультант на винодельнях. В отличие от многих жителей Напы, он не богат и не унаследовал землю. Удивительно встретить в этом месте Стива, его жену, Джилл Кляйн Матьясон, и двух их сыновей. Но ведь в Напе обретаются не только богатеи – владельцы виноделен. В производстве вина занято множество людей, и им тоже нужно где-то жить. Одно из таких поселений находится к северу от города Напа, ряды аккуратных домиков на чистых улицах. На одной из таких улиц дорога извивается между двумя домами, на первый взгляд ведя в никуда. Не съезжайте с нее, сделайте резкий поворот, – и за аккуратными домиками перед вами откроется другой сельскохозяйственный мир, невидимый с улицы, включая старый дом с многочисленными пристройками, полуразрушенным амбаром и маленькой винодельней.

Это и есть обиталище семейства Матьясон, своего рода современная дань тому общинному фермерству, которое определяло жизнь многих поколений европейцев. Они не только выращивают виноград и производят вино, но и разбили два маленьких фруктовых сада, держат скот. Джилл собирает фрукты и овощи и продает на местных фермерских рынках.

В отличие от многих производителей Долины Напа, которые либо унаследовали виноградники, либо в состоянии купить их, муж и жена Матьясон вынуждены были добывать виноград иными способами. Стив оказывает услуги консультанта владельцам виноградников по всему региону, как на маленьких семейных наделах, так и на гигантских участках. Он научился отличать виноград, обладающий выдающимся потенциалом, от ничем не примечательного, покупая немного здесь, немного там, а иногда беря в аренду полтора акра мерло в центре корпоративного виноградника.

«Нужно найти маленькие участки, и если удастся, это большая удача, – сказал он мне несколько лет назад. – Если ты стеснен в средствах, приходится рассматривать такой вариант, как бартер».

Бартер. Что может быть древнее и символичнее архаичных методов и целей этой семьи? Стив приобретает разрозненные участки с необычным виноградом, о произрастании которых в Долине Напа далеко не каждый догадывается. Например, «риболла джалла» и «токай фриулано» – сорта белого винограда, «обитающего» в регионе Фриули-Венеция-Джулия; старые посадки «семильона», выращиваемого без ирригации посредством головчатой формировки, старого метода обрезки виноградных лоз, произрастающих по большей части на виноградниках, которые были высажены до Второй мировой войны. Стив смешивает эти сорта с «совиньон блан», и на выходе получается гибкое, живое, энергичное белое вино, текстурированное, восхитительное и неожиданное, из самого сердца территории «каберне». Да, «каберне» прекрасно себя чувствует в Напе, но и другим сортам могло бы здесь быть комфортно. Напу принято считать территорией «каберне», и это вовсе не результат многих лет проб и ошибок, а всего лишь объяснимый экономический императив: люди готовы платить намного больше за виноград «каберне» из Напы, чем за любые другие сорта и вина оттуда же. С этой логикой под силу бороться лишь самым упрямым и целеустремленным фермерам.

Красные вина Стив тоже производит, необычные экземпляры вроде зрелого, но живого рефоско – еще одного сорта из Фриули, – а также более традиционные красные вина Напы, смешивая, например, «каберне совиньон», «каберне фран», «мерло» и «мальбек». Это великие вина, как и большинство красных вин Долины Напа, сохранившие, тем не менее, свою свежесть. Они живые, это не искусственно видоизмененный напиток, а живой, дышащий продукт, обретший подобные качества, вероятнее всего, за счет принесенной в жертву предсказуемости.

«Белому вину уделяется гораздо больше внимания, но красное можно назвать нашим детищем, – говорит Стив, – оно имеет для нас особенный вкус. Каждый раз, открывая бутылку красного вина, мы получаем совершенно другое вино».

Испытываешь почти волшебное ощущение, сидя в кругу этой семьи за большим деревянным обеденным столом, уставленным тарелками с овощами, засоленными и законсервированными Джилл. Цветная капуста, бамия, зеленые бобы, зеленые помидоры – все это пробуждает аппетит. Затем подают следующее блюдо. Это ягненок, выращенный в хозяйстве и теперь приготовленный на ужин. Пьем мы красное и белое вино.

Так выглядит воплощение американского принципа «сделай сам», который мы крайне редко наблюдаем в реальной жизни. Мягкий электрический свет, уткнувшиеся в экраны компьютеров дети, уютная обстановка загородного дома, картина вечерней трапезы… Возможно, такая же атмосфера царила в европейском фермерском доме несколько веков назад, когда вино воспринималось как один из многих продуктов, плод совместного труда нескольких семей, потребляемый за столом.

Если вам кажется, что я рисую слишком уж благодатную картину прошлого, думаю, вы правы. Несколько столетий назад ягненок на столе мог появиться только по случаю большого празднества. Вне всяких сомнений, вино, которое мы пьем сегодня, намного более высокого качества. У нас множество причин быть благодарными за то, что