возгласами заскочил на постель и втиснулся между нами.

– В этом доме, возможно, поговорить или нет? – съехидничал Женя и посмотрел на меня, на что я невольно улыбнулась.

А Тёмка, не теряя времени, пристал к Жене с вопросами пойдут ли они сегодня в парк? Женя, конечно, не смог устоять под его натиском и много чего ему наобещал, но все планы нарушила погода. Ближе к обеду все небо заволокло тучами, и начал накрапывать дождь, который перешел в проливной и закончился только глубоко за полночь. Ох, как я не люблю это время года в Кисловодске. Дожди могут лить все дни напролет. Другое дело – осень: когда солнце сияет чуть ли не каждый день, согревая и радуя душу.

17.05.2010 г. Рабочий день подходил к концу, и я задумчиво сидела в кабинете, ожидая последнего пациента. Вдруг зазвонил телефон. И я на несколько минут отлучилась к заведующему, а когда вернулась, застала в кабинете Женю и замерла возле двери, лишь спросив: «Что ты тут делаешь?» Мой вопрос он пропустил мимо ушей и, захлопнув блокнот, обернулся.

– Значит, здесь ты работаешь?

– У меня через пять минут начнется консультация, – взглянув на часы, произнесла я.

– Начинай, жду только тебя, – и он отошел к дивану и плюхнулся на него.

Я молча проводила его взглядом: не зная, что сказать. Потом подошла к столу, все посматривая на часы. Время шло, но в дверь никто не стучал. «Что-то тут не так», – подумала про себя и посмотрела на Женю. Он поймал мой взгляд и произнес:

– Теперь я понимаю почему, никто ни о чем не догадывался. В этом халатике и вправду ничего не заметно. – Я опустила глаза, и снова посмотрела на часы. – Лесь, ну иди сюда… – Я стояла на месте: горло сдавило, а на глазах наворачивались слезы. – Лесь…

Я сделала глубокий вдох и спросила:

– Зачем ты пришел?

– Поговорить! Ведь дома это сделать совершенно невозможно. Иди сюда, тебе здесь места тоже хватит.

Я хмыкнула и, скрестив руки на груди, присела ближе к краю, а Женя, долго не думая, положил голову мне на колени, а я отвернулась к окну. Снова погода хмурилась, а ведь с утра было такое чистое небо без единого облака.

– Ну, спрашивай, я готов! – отозвался Женя.

– К чему готов? – не поняла я.

– Ну, что ты обычно спрашиваешь у своих пациентов?

Я не удержалась и хмыкнула:

– Что вас ко мне привело?

– Любимый человек перестал мне доверять.

– Но ведь человек не на пустом месте перестает доверять, значит, был серьезный повод.

– Ну, да признаю, погорячился, приревновал, с кем не бывает?

– Ревность у мужчин складывается из эгоизма и тщеславия или из-за неуверенности в себе. В первом случае я сомневаюсь, а вот во втором – не понимаю почему?

– С тобой я ни в чем не уверен. Лесь, ну не в состоянии я контролировать себя, когда вижу его рядом с тобой.

– В психологии есть такое понятие, как ретроспективная ревность.

– Чего? – переспросил Женя.

– Ретроспективная ревность, – повторилась я. – Она подразумевает под собой ревность к прошлому своего избранника, к тому отрезку жизни, где его не было и в основном существует только в голове ревнующего.

– Ой, а сама. Я не раз замечал, как менялось твое лицо, когда я упоминал в разговоре Алину.

– Это лишь выражение лица. Совершенно естественно испытывать ревность. И да мне не всегда приятно слышать, как ты говоришь о ней. Но я отдаю себе отчет, что она часть твоего прошлого и хочу я этого или нет, она всегда останется в нем. К тому же у вас есть общий ребенок. А у тебя совсем не понятная реакция. Разве я когда-то давала тебе повод во мне сомневаться? Я ведь все ради тебя бросила: семью, работу и уехала бог весть куда, оставив все в прошлом и начав жизнь с чистого листа. И я рада, что так поступила. А теперь выясняется, что ты ставишь юношескую привязанность, выше наших с тобой отношений. И я не понимаю почему? Откуда взялась эта недоверчивость?

– Ну, с чего ты это взяла?

– Ой, только не надо разубеждать меня в обратном. Я видела тогда твои глаза: они были полны недоверия. Поэтому-то и вспылила.

Женя приподнялся и, присев ко мне, обнял за плечи:

– Я там у тебя в блокноте прочитал, что взаимоотношения психотерапевта и пациента, похожи на уютный дом, где можно отложить оружие в сторону и переосмыслить свой путь, и рассчитывал получить квалифицированную помощь, но чувствую, вы ко мне предвзято относитесь. – Я лишь покосилась на него, но ничего не сказала, а Женя продолжал. – Лесь, ну с тобой, наверное, так случалось, что ляпнешь что-нибудь и только после начинаешь понимать, насколько это было глупо. Но уже поздно и сказанных слов не вернуть. Тогда так и произошло. Ты набросилась на меня с криками и совершенно ничего не хотела слушать.

– Значит, я во всем виновата? – спросила я, резко повернувшись к Жене.

– Сними очки, а то ты в них так сексуально выглядишь, что я за себя не ручаюсь. – Я снова отвернулась к окну, а Женя, положив руку мне на живот, добавил. – Нет, лишь в том, что не говорила о ребенке. Лесь, так нельзя. Почему ты не сказала о беременности?

– Когда предают безграничное доверие, становится очень больно. Мне как-то не захотелось наступать на одни и те же грабли дважды, – со слезами на глазах еле выговорила я.

– Ну ладно сразу не сказала, но потом. Потом же ты могла сказать. – Я молчала. – Кроме того Надежда Самсоновна говорила, что ты плохо себя чувствовала?

Я не удержалась и пробубнила под нос:

– Об этом можно было и не упоминать…

– Лесь!

– Да, врачи ставили угрозу…

– Вот упрямая! И все равно не призналась.

– Если сразу не скажешь, то чем больше проходит времени, тем сложнее на это решиться.

– Вот и что с тобой делать, а?

– Ничего.

– Ладно, упрямица! Пойдем домой!

Я не возражала, к тому же на часах и так было начало пятого. Правда, погода что-то совсем испортилась. Небо загромоздили тучи, а издалека доносились раскаты грома.

– Похоже, будет гроза… Может, переждем? – предложила Жене.

– Ничего, успеем дойти.

Но дойти мы не успели. Дождь настиг нас на полпути