– Сказали, – кивнула.

– Если хочешь, давай сейчас пообщаемся, – Лиллея убрала длинную кучерявую прядь за ухо. – Чтобы справиться с языковым барьером.

Я вспомнила магистра Доброе утро, и ответила:

– Да. С удовольствием.

В Светлой гостиной было темно: не столько из-за надвигающегося вечера, сколько из-за плотного полотна тяжелых свинцовых туч, заполонивших собой все небо и грозивших вот-вот обрушить его вниз проливным дождем. Он не любил это место хотя бы потому, что его любила она. Эта гостиная в замке появилась благодаря ей. Приане. Одна маленькая слабость, которую он ей позволил – и эта женщина уже возомнила о себе невесть что. Таковы все женщины с той стороны границы: они не верят, что для магии тьмы, для силы темных драконов представляют всего лишь конечный источник сил и страсть, граничащую с одержимостью.

Теперь Светлую гостиную облюбовала его сестра. По возвращении с той стороны она изменилась. Нахваталась привычек светлых и – смешно сказать – человечности. Потому что до сих пор носила при себе портрет сына. Сезара Драгона.

– Я предупреждал, что по ту сторону границы ты ничего не найдешь и все потеряешь, – он щелкнул пальцами, и огонь в камине погас, потому что над ним не осталось воздуха.  Еще одна история из мира светлых: здесь никто не чувствует холода. Потому что холод – это их суть.

Тэйрен не обернулась на его голос. Она осталась неподвижна, сложив руки на спинке кресла, по-прежнему смотрела в окно.

– Но ты все равно рвалась туда и теперь пожинаешь плоды своего упрямства. Сколько лет?

– Ровно столько, сколько мы не общались. Не вижу смысла это менять сейчас.

Адергайн усмехнулся.

Они с сестрой родились в один день, с разницей в несколько часов. Наделенные равной силой потомки Лозантира, королевского рода Темных, но Тэйрен распорядилась своей силой, как никчемной игрушкой. Она, урожденная дочь Смерти, никогда не хотела впустить ее в себя в полной мере. Невозможно понять, откуда в ней это взялось: она росла рядом с ним, но будто с самого детства стояла за границей. Там, где всех темных ненавидят люто. Неистово. Тем не менее она не оставляла своих надежд однажды оказаться там и сбежала, чтобы начать новую жизнь в мире светлых и никчемных людишек.

Отчасти ей это даже удалось, какое-то время она скрывала свою суть. Потом – после встречи с Ферганом – раскрылась. Посчитала нужным сказать правду о том, кто она. Видите ли, Ферган, в ту пору наследный принц, ее любил и мог уберечь ото всего. Их взаимное заблуждение продлилось несколько лет и подарило миру полусветлого выродка, которого рано или поздно сведет с ума его сила.

Несмотря на это, когда пришла пора выбирать между ней и престолом, Ферган предсказуемо выбрал власть. Идиотом был бы, если бы не выбрал: ни одна женщина не стоит короны. Он от нее отказался, и Тэйрен не осталось ничего, кроме как вернуться домой. Не будь для нее жизнь гораздо большим наказанием, Адергайн убил бы сестру сразу, но наблюдать за ее мучениями было интереснее. Когда она каждый день осознавала свое поражение и то, что по ту сторону границы ее по-прежнему ненавидят. Столь же яростно, сколь сейчас ненавидят Валентайна: у людей короткая жизнь, но долгая память, которой они щедро пичкают потомков. Еще дольше и гораздо мощнее их страх.

Валентайн совершил ту же ошибку, что и Тэйрен. Вот только в отличие от сестры, он был ему нужен.

– Все страдаешь по своему выродку?

Вот теперь Тэйрен обернулась, глаза ее сверкнули яростью. В ней вообще было слишком много чувств для темной, но порой это было даже забавно. После смерти Прианы, его любимого развлечения, сестра осталась единственной зверушкой, которую Адергайну нравилось изучать. До поры до времени.

– Уходи, – справившись с чувствами, резко и холодно произнесла она.

Их внешнее сходство было более чем очевидно: длинные темные волосы, текущие, как Черная река, темные глаза, широкие брови. Только в отличие от него Тэйрен напоминала статуэтку. Обманчиво-хрупкую, силы в этой женщине было сокрыто немерено, как и в нем. Пожалуй, на этом сходство и заканчивалась: по возвращении сестра выбрала печальную участь естественного старения. Отказалась от силы их рода, от силы Моря Усопших, от бесчисленных ритуалов, которые могли даровать ей бесконечную жизнь и молодость. Она даже оборачивалась всего один раз: когда, поджав хвост, бежала из Хэвенсграда, от мужчины, который от нее отрекся.

– Не хочешь уходить – уйду я, – Тэйрен собиралась подняться, но он одним движением пальцев отправил ее обратно в кресло. Наручники призрачной магии сомкнулись вокруг хрупких запястий, и хотя она легко могла их развеять, для этого нужно было призвать родовую тьму. То, чего она страшилась больше всего. Ведь Тьма – это ее суть, и однажды взглянув на свой медальон с маленьким сыном, она может просто больше ничего не почувствовать.

– Что тебе надо?

– Поговорить.

– Ты не хотел говорить со мной все это время, так почему пожелал теперь?

Адергайн приблизился. Сдернул с ее шеи цепочку с медальоном.

– Может статься, скоро ты с ним увидишься.

– Если бы ты мог напасть, – Тэйрен ослепительно улыбнулась, – ты бы уже был там.

– Разумеется, и мы оба прекрасно знаем, почему.

– Твой сын не отдаст тебе свое тело добровольно. А взять силой не сможешь, так это не работает.

Он пожал плечами. Перенос сознания в тело действительно сложный процесс, но не настолько, чтобы недооценивать мощь темной магии.

– Рэнгхор отказался от своей сути, но это не значит, что она откажется от него. Кому как не тебе знать, Тэй. Тьма так просто не отпускает. А люди и светлые делают все, чтобы ей помочь.

Сестра поморщилась.

– Валентайн сильнее, чем ты думаешь.

– Увидим.

Адергайн сжал кулак, и медальон начал медленно тлеть.

– Нет! – лицо Тэйрен исказилось. – Адергайн, нет. Не надо!

Но к тому времени, как он разжал ладонь, от портрета Сезара Драгона осталась одна пылевая крошка тлена. Он позволил ей осыпаться на пол, к ногам сестры, швырнул ставшую бесполезной цепочку в угол.

– Чем быстрее ты поймешь, что в их мире тебе больше нет места, тем лучше. Он тоже скоро поймет.

Глаза Тэйрен сверкнули злыми слезами:

– Я почувствовала, когда ты призывал ту девчонку. Надеешься, что она тебе поможет?

Связь близнецов, дарованная при рождении. Она раскрывается, когда используешь магию, задействуя весь резерв силы – тогда другой начинает тебя чувствовать, чтобы иметь возможность поделиться своей.

– По преданию, она станет причиной падения светлых. Хотя мне больше нравится другое пророчество. О том, что смерть сына светлых от рук сына темных положит начало новой эпохе.