— Мать мне всё сказала, — буркнул он. — Дурацкая затея. Я на тебе не женюсь, и не мечтай.

— Отлично!

Мышка ощутила прилив душевных сил. Никита сразу показался ей втрое симпатичнее.

— Я за тебя замуж и не пойду, — быстро сказала она. — И здесь ни за что не останусь! Где Кайман? Ну, Гена где, мой напарник? Покажи нам, где выход. Мы даже утра дожидаться не станем, сейчас уйдём.

— Тут это, такое дело…

Чтобы добраться до рюкзака, Мышка выпросталась из одеяла. Девушка уселась на кровать, откинула клапан рюкзака, потянула за шнуровку. В вещах без неё никто не рылся — видать, не успели, занятые другими планами. И очень хорошо. Потому что «винторез» в её руках сразу изменит расклад сил. Но винтовку ещё надо собрать.

— Какое такое дело? — невнимательно спросила она.

Никита вдруг быстро распахнул дверь. Хозяйка попыталась принять независимый вид.

— А я тут мимо шла…

— Мама! — страдальчески заломил бровь Никита. — Ну врать не надо, а? И подслушивать — тоже! Пожалуйста, я тебя прошу!

— Да ладно.

Мария быстро обвела взглядом комнату, оценила Мышку в ночной рубашке на постели и благосклонно кивнула:

— Всё-всё, я уже ухожу. Вижу, у вас всё хорошо.

Никита залился густой краской, щёки у парня сделались как спелые помидорины — вот-вот лопнут. Он демонстративно вышел из комнаты и подождал, пока мать уйдёт.

— Я бы не выдержала, — откровенно сказала Мышка. — То есть это я бы на твоём месте не выдержала. А на месте твоей будущей жены я вообще свалила бы отсюда в темпе спринта.

— Вот и Каринка то же самое говорит, — буркнул Никита.

— Кто-кто? — живо заинтересовалась Мышка.

— Моя… ну… моя невеста.

Мышка оторвалась от рюкзака и с новым интересом посмотрела на парня.

— А матери она, значит, не нравится, твоя Каринка? Причём до того не нравится, что она готова тебя женить на первой же девице, которая вам на голову упала? Ну у вас тут и гадючник! Какого хрена вы с Каринкой здесь сидите, а? Кстати, сколько ей лет?

— Пятнадцать, — вздохнул парень. — Мы друг друга с рождения знаем.

— И что твоей матери так в ней не нравится? — удивилась Мышка.

— Так она ж дочка Петра Нечипорука! — выложил Никита с таким видом, словно это всё объясняло.

— У которого на участке выход? — вспомнила девушка.

— Ну да!

Мышка на мгновение задумалась. Слушать все объяснения интриг, которыми жители деревни оплетали друг друга столько лет, — не то что до утра времени не хватит, а зазимовать тут придётся.

— Значит, ты ведёшь нас с Кайманом к выходу, а по дороге рассказываешь, что к чему, — решила она. — Можем забрать твою невесту и свалить отсюда все вместе. Короче, ты пока подумай… и посторожи за дверью, ладно? Если твоя мать появится, скажешь, что я при тебе раздеваться стесняюсь.

Никита прыснул, затем посерьёзнел..

— А зачем за дверью?

— Ну, во-первых, мне надо переодеться, а я при тебе раздеваться стесняюсь, — строго сказала Мышка. — А во-вторых, чтобы никто не увидел вот это.

И она достала из рюкзака разобранный «винторез».

Шли осторожно, поэтому не слишком быстро. Тьма вокруг была кромешная, абсолютная, как под землёй. Как в том проклятом подвале, откуда Мышка выпустила Каймана, после чего помешала сталкеру отколотить Никиту. Кайман быстро остыл, но особой симпатией к парню не проникся.

Небо, сплошь затянутое тучами, было непроглядно чёрным. Даже в Зоне по ночам не бывает настолько темно. В домах не светилось ни одно окно, так что жилые ничем не отличались от нежилых. Никита, наверное, мог бы пройти по родной деревне и в темноте, но ни Кайман, ни Мышка не были способны на такой трюк. Поэтому приходилось подсвечивать себе фонариками. Светили под ноги, двигались под заборами — в общем, пытались добраться до цели незамеченными.

В любой нормальной деревне их давно бы услышала и облаяла первая же дворовая собака на пути, и прочие псы подхватили бы лай, изобличив чужаков. Но в Зоне обычные собаки не выживали — только слепые мутанты и чернобыльские псы, которые вообще были роднёй волкам, а не собакам. Поэтому в Буряковке дворовых сторожей не водилось. Прямо сейчас это играло на руку беглецам.

Они пересекли деревню и оказались с противоположной стороны от того места, где прошлым вечером Кайман и Мышка вошли в Буряковку под конвоем. Дома закончились, дальше лежали поля и огороды.

— А эти ваши Нечипоруки, что ли, не в деревне живут? — негромко поинтересовался сталкер.

Оказалось — и впрямь не в деревне. В двух шагах от неё, но на отшибе.

— Вон их окна за деревьями светятся, — показал Никита. — Видите?

— И почему они отдельно поселились? — полюбопытствовала Мышка. — Мало ли что… та же химера, скажем?

— Потому что куркули, — мрачно сказал Никита. — Не самого начала они такие были, себе на уме.

— Рассказывай, — велел Кайман, — пока через эти буряковые поля будем топать. Тут-то можно с фонариками? Если у ваших местных куркулей в доме свет горит, вряд ли они нас заметят.

— Можно, — кивнул парень. — Только это не буряки, а картошка.

— Что буряки, что картошка — один хрен, — махнул рукой сталкер. — В борще я их ещё различаю, но в земле — нет уж, спасибо.

К счастью, Никита не унаследовал отцовской обстоятельности в речах. Поэтому, пока они пересекали картофельное поле, он успел коротко изложить историю великого противостояния семьи Красиловых и клана Нечипоруков.

Братьев Нечипорук было трое — Петька, Славка и Родион. В туристической группе, которая застряла в деревне после аномальной катастрофы 2006 года, Родион и Славка были сопровождающими от турфирмы, а Петька увязался с ними за компанию. Когда стало понятно, что Буряковка отрезана от мира и покинуть её никто не может, Нечипоруки моментально наложили лапу на все запасы консервов и имущество турфирмы. Поначалу, пока ещё не отмерли цивилизованные привычки, это даже показалось людям логичным — в конце концов, они же сотрудники и представители. Позже, когда стало ясно, что бесплатно делиться запасами и заботиться о бывших туристах Нечипоруки не намерены, их попытались раскулачить. Но к этому моменту занятая братьями усадьба уже была вполне способна выдержать осаду сельчан.

Все трое быстро отхватили себе жён из ограниченного выбора невест — ясное дело, в группе туристов девушек было немного. И в Буряковке образовались две враждующие группы, богатенькие Нечипоруки и обалдевшие от их наглости аборигены Красиловы. Кто-то из бывших туристов примкнул к одной стороне, кто-то к другой. Пока выхода в большой мир не имелось, борьба шла за ресурсы для выживания — еду, семена и инвентарь, землю. Когда же Родион и Славка, копая колодец у себя на участке, докопались до прохода, ведущего из пространственного кармана в Зону, соперничество пошло на новый виток.