Мне чертовски весело.

—Конечно, права. Ты всегда была права,— и что-то мне подсказывает, что сейчас Демид не о фильме.

На экране счастливая парочка целуется под дождём, а после коварная разлучница становится между влюблёнными, но финал почти сказочный, приторно-медовый.

—Понравилось?— Демид отстраняется и смотрит мне в глаза, будто ему действительно важен ответ.

—Очень. Фильм — так себе, но мне всё равно понравилось.

—Поедем кататься?— скорее утверждает, чем спрашивает.

Несколько часов мы гоняем по пустым ночным улицам, теряем ориентиры и снова находим. Петляем по узким проспектам, по чужим дворам, осматриваем достопримечательности. Говорим обо всём и ни о чём. Проголодавшись, заваливаемся на заправку, покупаем по стаканчику дряного кофе и пакет солёных крендельков. Забываем забрать сдачу, и нам кричит в спину милая девочка-продавец, но мы уже не слушаем.

Мы снова едем вперёд, не разбирая дороги, и до дома добираемся только на рассвете.

—Ой,— вскрикиваю, глядя на часы.— Остался час до подъёма.

—Мне полтора,— смеётся Демид и растирает покрасневшие глаза.— Вряд ли сегодня уснуть получилось, даже если не катались бы до утра.

—Почему?

Демид выразительно бровями играет, ёрзает на месте, брюки поправляет, а я вдруг краснею.

—Вот, сама всё понимаешь,— издевательски хихикает, когда я, смутившись окончательно, прячу лицо в ладонях.— Иди сюда.

—Зачем?

—Затем,— непреклонно пересаживает меня к себе на колени и заставляет уложиться на его груди.— Вот так лучше посидим.

—Кому лучше?

—Я, знаешь ли, мазохист,— целует меня в макушку.

Клонит в сон, я бурчу что-то неразборчивое, и, в конце концов, Демид меня отпускает, сморщившись, словно ему больно, когда неаккуратно двигаюсь на его бёдрах.

—Осторожнее, Синеглазка,— снова эта многозначительная волна бровями, и я хлопаю Демида по плечу, чтобы перестал меня смущать.— Ай, больно! Между прочим, ты сейчас калечишь звезду нашего с тобой вуза!

—Ничего, переживёшь,— назидательно палец вверх поднимаю и, хихикнув, выбегаю из машины.

—У тебя пары во сколько заканчиваются?— несётся вслед.

Господи, во сколько?! Голова не соображает, но я собираю остатки клеток уставшего мозга в кучку, напрягаюсь и называю время.

—Тогда в четыре жди меня возле корпуса. На второе свидание поедем.

—Ты сумасшедший.

—Вполне возможно,— подмигивает и скрывается в соседней калитке.

Сидя на парах, я ёрзаю, будто в каждом кармане у меня по ёжику сидит. Ещё и ворочаются.

Старательно записываю за преподавателями, яркими маркерами аккуратно выделяю важные места в конспектах, что-то даже отвечаю и, вроде как, правильно, но в голове полная сумятица.

Меня будто бы на две части поделили: одна — серьёзная заучка Ярослава, а вторая — романтичная барышня, у которой сегодня второе свидание.

Вот второго свидания у меня ни с кем и никогда не было. Любопытно! И тревожно. Будто после первого смелого прыжка с парашютом готовлюсь ко второму, а он в разы страшнее.

Когда преподавателя уносит на волнах пространных размышлений о месте человека в суровом мире новых технологий, я тайком гуглю, что можно и нужно делать на втором свидании. Тысячи ссылок! От обилия противоречивых советов уже через пятнадцать минут взрывается голова. Страницы просто кишат советами для соблазнителей и от соблазнителей: как правильно поцеловать девушку, улыбаться парню, куда вторую половинку повести, а куда водить не стоит. Нужно ли провожать до дома и можно ли напроситься после на кофе? И что на самом деле подразумевают парни под чашкой кофе на ночь.

—Яся, Сергей Петрович смотрит!— толкает меня в бок Дашка, и я прячу телефон. Только поздно — меня поймали и отнекиваться бесполезно.

Профессор, моложавый мужчина около пятидесяти, пялится на меня с осуждением, качает головой, и я надолго забываю о волнениях и тревогах.

—Постарайтесь, Ярослава Игоревна, впредь не так откровенно игнорировать мой предмет,— ледяной тон пронимает до печёнок, всю дурь напрочь сбивает.— Иначе с высокой вероятностью экзамен вы не сдадите, а это прямой путь за ворота вуза. К отчислению! Я понятно выражаюсь?

—Понятно,— вместо уверенного голоса мышиный писк, а на дальних рядах кто-то тихонько хихикает.

Чёрт, надо ж было так попасть!

Больше на глупые фантазии я не отвлекаюсь, но чем ближе конец учебного дня, тем жарче мне становится. Душно! Хочется открыть в аудитории окно, впустить свежий воздух и надышаться им, горьким и влажным, впрок.

—Ты опять в облаках витаешь,— голос Даши, как голос моей совести, снова включает нужный режим в голове, и день заканчивается без происшествий.

Больше никто мне не намекает на происшествия, а на двух последних парах я даже с удовольствием работаю, вникая в материал по полной программе.

Наконец этот безумный день заканчивается, и я могу с облегчением выдохнуть. Учиться я люблю, но когда в голове неразбериха, концентрироваться сложно.

—Куда ты сейчас?— мы плетёмся с Дашкой по коридору, вдоль массивных дверей в аудитории. Заглядывает с любопытством в лицо, хитро щурится.

—Я… у меня свидание,— сообщаю, ожидая любой реакции, но Даша многозначительно молчит и поджимает губы.

Я преграждаю Даше путь, беру её за плечи. Нас огибает волна спешащих домой студентов, их голоса сливаются в мерный гул — ни единого слова не разобрать.

—Даш, я знаю, какое у тебя мнение о Демиде… сестра твоя с ним дружила, я всё помню.

—Ясь, не надо. Если он тебе нравится…— она улыбается и обнимает меня.— Пусть только не обидит. Больше ничего не надо. Иначе яйки ему оторву!

Смеюсь — рядом с Дашей иначе нельзя. Я так рада, что она в моей жизни появилась. И Ивашкина — Ивашкину я тоже люблю.

Машина Демида красуется на площадке у центрального входа, хотя все остальные приличные машины ждут своих владельцев на стоянке. Сам Лавров стоит, оперевшись спиной на корпус, безучастный к кипящей вокруг жизни. Он что-то читает с экрана планшета, увлечённый. Тёмные волосы мягкими волнами падают на лоб, и Демид периодически смахивает их размашистым жестом, только они всё равно не слушаются, норовя попасть в глаза.

—Заждался принц, заскучал,— хмыкает Даша и перекидывает лямку рюкзака на другое плечо.

Стоит мне сделать несколько шагов к ступенькам, как Демид, что-то почувствовав, поднимает голову и смотрит прямо на меня. Несколько мгновений на его лице только глаза сверкают — изучают меня с восхищением, и я теряюсь, взгляд отвожу, не зная, что делать дальше.

—Хех… куда поедете?— любопытничает Даша и трёт кончик носа. Будто не сгорает от нетерпения узнать подробности, а просто так, вежливости ради спросила.