— Я все понимаю, государь. Но как только Австрия вступит в войну, напряжение для нашей армии сразу же ослабнет.

— Сомневаюсь, Андрей Иванович, — задумчиво произнес Ушаков, до этого старавшийся вообще держаться в тени. Впрочем, это в его характере, скорее удивительно то, что он все же вмешался в разговор. — Согласно имеющимся у меня сведениям, турки держат в Валахии весьма серьезные силы. И как раз из-за опасения вступления в войну Австрии. Причем, это ни какое-то там ополчение, а регулярная армия. Чего не скажешь о тех частях, что направились против нас. Нет они вполне боеспособны и представляют реальную опасность для наших крепостей. Но все же, это не валашская армия.

— Вы думаете, что австрийцы побоятся вступить в войну? — Остерман не без вызова посмотрел на Ушакова. Еще бы, союз с Австрией был детищем канцлера.

— Я думаю, что Австрия одним только договором с нами, уже отвлекает на себя серьезные силы. Насколько я понимаю, большего нам и не надо, — пожав плечами, ответил Ушаков.

— Это потому что, вы не дипломат, Андрей Иванович, — Остерман отвесил Ушакову ироничный поклон. — Если нам не удастся склонить Австрию к войне, то Франции и Англии удастся склонить ее к миру с Турцией. А вот тогда уже, валашская армия будет совершенно свободна.

— Хм. Сдаюсь, — вынужден был отступить Ушаков.

— Значит, порешим так, — прекращая препирательства заговорил Петр. — Коллегии иностранных дел подготовить подробнейшие сведения относительно состояния дел с Австрией. Военной коллегии о состоянии армии и наших возможностях для проведения наступательных операций…

— Хотя бы одной, — опасаясь, что его идею могут зарубить на корню, решился вставить реплику Остерман.

— Андрей Иванович, уймись уже, — покачав головой, отмахнулся Петр от Остермана. Что и говорить, подбросил головной боли канцлер. — И еще, Никита Юрьевич, при подготовке сведений исходи из двух позиций. Первая, походу в Закавказье быть. Со времен Ивана Грозного, русские цари именуются грузинскими, а воз и ныне там. Вторая, нанести удар по туркам в Причерноморье желательно. Но тут нужно будет учитывать множество факторов. Так что, не погнушайся вызнать мнения из иных коллегий, да с военно-морской сойдись накоротке.

То что Ушаков не стал говорить при всех, Петра ничуть не удивило. Да он и сам не стал бы вести с ним какие-либо беседы. Если только не касающиеся дел. У Андрея Ивановича была слишком особая специфика, а потому, лучше обойтись без посторонних ушей.

Никто и не подумал обижаться по данному поводу. Во всяком случае, уже привычно гости не подали виду. В конце концов, государю виднее с кем вести тайные беседы. Приближенных это вполне устраивает, пока их положение остается незыблемым. Опять же, все в их руках, стоит только доказать, что достойны большего и Петр не станет скупиться. В этом он сильно походил на своего деда.

— Ну что же, Андрей Иванович, пора переходить и к нашим делам, — провожая взглядом отъезжающие кареты с гостями, произнес Петр, обращаясь к главе КГБ.

— Кгхм.

— Ты не кхэкай, Андрей Иванович. Не кхэкай. Анечка моя жена и ей престол наследовать. Или быть регентом при наследнике, — произнеся последнее с нажимом, Петр воткнул в жену твердый взгляд, заставив ее поперхнуться так и не высказанными суждениями. — Так что, пора ей привыкать к тому, что грязного и непотребного в нашем деле ничуть не меньше. Чем светлого и чистого.

— Нда. Скорее уж больше, — переминаясь, как-то невпопад произнес Ушаков.

— Или так, — с легкостью согласился Петр. — Ну да, будет о том. Как считаешь, Андрей Иванович, Остерман прав?

— Брожение при австрийском дворе, это факт. Хотя я и не сказал бы, что голос Франции там громко звучит. Габсбурги и Бурбоны не больно-то ладят.

— А Англия?

— С этими сложнее. Георг Второй, будучи королем Англии является еще и курфюрстом Ганновера, а значит является как бы вассалом Австрии. Нагородили, сам черт ногу сломит.

— Ну, это я и сам ведаю. Думаешь, если Карл не станет слушать французов, к своему вассалу все же прислушается?

— Угу. А учитывая, насколько англичане болезненно реагируют на все относящееся к флоту… Словом, им очень не понравились две сожженные турецкие эскадры. Не люблю быть не правым, но тут похоже с Остерманом не поспоришь.

— Хочешь сказать, что канцлер прав и нам нужно в очередной раз доказать Австрии, что Россия способна вести наступательную войну.

— Боюсь что так. И как раз именно в Причерноморье. Даже если мы захватим все Закавказье, то должного впечатления не произведем.

— Понял. Кстати, как обстоят дела в Швеции? Насколько возможно избежать с ними войны в этом году?

— Надо сказать у членов партии «колпаков», благодаря нашей финансовой поддержке, сейчас дела получше…

— Наша казна платит шведам? — Не выдержав удивилась Анна.

— Не просто шведам, а членам шведского риксдага, — не сдержав ухмылки, заверил жену Петр.

— И они берут деньги у нас? После того как потерпели поражение в войне? Они предатели?

— Анна Александровна, не стоит реагировать так категорично, — возразил Ушаков. — Признаться, они и понятия не имеют, у кого берут деньги. Да даже если бы и знали, уверен, что ничего не изменилось бы. Мы платим им за то, чтобы они всеми силами удерживали Швецию от войны с нами, они хотят того же. Так что, мы просто помогаем им осуществить их же намерения, а так же укрепляем веру в свою правоту.

— Но это подло. Петр, как можно иметь дело с подобными людьми? Это не делает чести, государю, — едва не задохнувшись, буквально выплюнула Анна.

— Именно что не делает, Анечка, — резко сорвав травинку и сунув ее в рот, хмуро ответил император. — Зато способствует сохранению мира, и тысяч жизней наших подданных.

— Когда ты объявил войну Турции, ты не думал о том, что погибнут тысячи людей.

— Отчего же. Очень даже подумал. Как и о том, что за последние десять лет крымские татары убили и угнали в полон, более пятидесяти тысяч русских. И если бы мы не остановили их, это продолжилось бы.

— Ладно. Но там ты действовал открыто, с гордо поднятой головой. А здесь, словно тать…

— Анна, остановись. Досчитай до десяти, все взвесь, обдумай и только потом бросайся обвинениями, — сказал, как припечатал Петр. После чего обернулся к Ушакову. — Продолжай, Андрей Иванович.

— Кхм. На руку нам пошло и то, что ты не стал спешить с перевооружением торгового флота. Как и продолжающиеся регулярные рейсы наших судов в шведские порты с российскими товарами. Дает свои результаты и торговое соглашение, с его льготными пошлинами и ценами. Не сказать, что шведы начали нам улыбаться, но уже и не скалятся. «Шляпы» исходят желчью, кричат на всех углах, что это только хитрый ход со стороны диких московитов, готовых вогнать шведам нож в спину.

— Значит, в этом году «шляпам» не продавить войну с Россией.