Тони спрятал под комбинезон пистолет и, оставив Джима с Боно, поднялся по скрипучему, сбитому из старых досок крыльцу. Он осторожно толкнул фанерную дверь и вошел в торговый зал, если можно было так назвать ту половину фургона, где находился собственно магазин.

Стены зала были выкрашены в разные цвета, должно быть, хозяин использовал краски, что находил на окрестных свалках. На длинных, положенных на деревянные козлы водопроводных трубах висели плечики с товаром, по углам до самого потолка громоздились самодельные полки с расставленной на них обувью. Как и одежда, обувь была самых разных размеров, фасонов и цен. Почти весь товар выглядел ношеным, но вещи были заботливо отстираны, вычищены и поглажены.

На одной полке здесь стояли и украденные у бедной старушки войлочные туфли, и пара обуви за три сотни реалов, заказанная в обувном салоне индивидуального пошива.

Рядом с кассовым аппаратом по облезлой стойке не спеша прогуливались тараканы, появление покупателя их ничуть не испугало.

Несмотря на то, что Тони вошел тихо, хозяин узнал о его появлении – напротив входной двери открылась другая, еще более узкая. Из нее вышел высокий, почти одинакового с Тони роста мужчина, чуть сутуловатый, с длинными, давно не мытыми и зачесанными за уши волосами. Массивный сгорбленный нос делал его похожим на какую-то птицу, настороженную и внимательную, готовую к любому подвоху. Бегающие глазки хозяина в одно мгновение оценили клиента, и на его лице нарисовалось недоумение. Пришедший не походил ни на вора, ни на бродягу или бедняка с окраины, а другие в этом магазине не появлялись.

– Ты не коп? – решился хозяин задать мучивший его вопрос. И тут же ответил сам себе: – Нет-нет, на копа ты не похож. Принес, что ли, чего?

Хозяин обошел Тони сбоку, держась на безопасном расстоянии.

– Нет, мне бы одежду купить, – с улыбкой сказал Тони, с досадой отмечая про себя, как фальшиво он играет.

– Одежду? Что ж, выбирай. – Хозяин широко повел рукой. – Одежды много, можно подороже, можно подешевле – тебе какая нужна?

– Мне бы подешевле… – сказал Тони. Им с напарником нужно было что-то неброское.

– Этого дерьма навалом, – сказал хозяин и сразу отошел к кассе, как будто потеряв к покупателю интерес.

Тони двинулся вдоль вешалок, выбирая среди простых, уже потертых штанов. Для себя он подобрал синие, на размер Джима нашлись только коричневые. Потом взял две пары рубашек, остановившись на клетчатых, перешел к плотным курткам – ночами здесь бывало прохладно, а от комбинезонов следовало поскорее избавиться.

Куртки оказались чистыми, однако на двух из висевших нашлись небольшие повреждения – у одной спереди похожий на ножевой порез, у другой на спине – напоминавшее пулевое отверстие. Тони хотел заглянуть с внутренней стороны, чтобы определить – пулевое ли это отверстие на самом деле, но воздержался, поскольку хозяин и так буравил его взглядом.

– Головные уборы есть?

Хозяин молча выволок из угла огромный сундук и ногой откинул крышку с таким видом, словно там хранилась какая-то мерзость. Содержимое сундука так и выглядело, представляя собой спрессованные вместе бейсболки, кожаные кепочки, зимние шапки – меховые и вязаные.

Тони выбрал две бейсболки безо всяких надписей, и хозяин отбуксировал сундук на место.

– Хорошо бы еще носки… – робко заметил Тони, ожидая увидеть корзину грязных дырявых разрозненных носков, но, к счастью, носки в «Зеленом ковбое» продавались новые. Тони отобрал себе и Джиму по шесть пар и перешел к обуви. Его выбор сразу пал на две пары осенних ботинок на широкой рифленой подошве – когда-то в школе они называли такие «туристскими».

Свалив наконец весь товар на стойку, он сказал:

– Посчитайте, пожалуйста.

– Двести монет, – быстро сказал хозяин, испытующе глядя на клиента. Тони понимал, что это тряпье стоило не более двадцати, однако торговаться смысла не было. Он достал из кармана комбинезона две сотни и положил на стойку. Хозяин тем временем складывал вещи в большой бумажный пакет.

– Спасибо, – сказал Тони, беря упаковку, и направился к выходу.

– Эй, парень…

Тони, остановившись, полуобернулся.

– Ствол не продашь?

– Нет, – сказал Тони после короткой паузы и вышел.

– Ну, нет так нет, – развел руками хозяин «Зеленого ковбоя» и поспешил на жилую половину фургона. – Клаус! – позвал он и постучал в запертую обшарпанную дверь. – Клаус, выходи, есть работа!

Лязгнула щеколда, наружу высунулась всклокоченная голова худого, давно не мытого подростка.

– Чего? – недовольно спросил он.

– Почему ты запираешься?

– Для этого звал?

– Чужие тут объявились, нужно за ними походить – денежки у них водятся, может, и из барахла чего. Сечешь?

– Пятьдесят процентов…

– Чего-о-о? Да я тебя пригрел, я тебя обул-одел! – начал накручивать себя хозяин, его нос побагровел.

– Серж, я могу и уйти, – заметил подросток.

– Ладно – тридцать процентов.

– По рукам. – Подросток захлопнул дверь, открыл у себя в комнатке ведущий в подполье люк и через пару мгновений оказался на улице.

Тони, озираясь, дошел до угла полуразрушенного дома и остановился, просеивая глазами темноту. Качнулась и двинулась к нему светлая бесформенная тень – это был Джим в своем сером просторном комбинезоне.

– Ну что? – шепотом спросил он.

– Все в порядке. – Тони пошелестел бумажным пакетом. – Я все взял…

– Отлично. Куда двинем?

Тони обернулся и стал вглядываться в темноту.

– Ты чего?

– Да как будто… – Тони не знал, что ответить, ему показалось, будто из темноты за ним кто-то наблюдает.

Подошел Боно, почесал живот, потом пониже и зевнул.

– Послушай, нам нужно безопасное место для ночлега. У тебя есть что-нибудь на примете?

– Найдем чего-нибудь. Пойдемте, меня тоже клонит в сон – почти забытое ощущение, последние несколько лет я по ночам не спал.

– А что же ты делал? – спросил Джим, помогая Тони надеть ранец.

– Что и обычно – опустошал пузырьки с видениями.

– Но они у тебя еще не закончились, ведь так?

– Не закончились, но вы своими таблетками разрушили мой мир. Что это было за лекарство?

– Что-то вроде вытрезвителя.

Боно вздохнул и, развернувшись, двинулся в темноту. Джим и Тони последовали за ним, старательно высматривая вьющуюся среди руин тропу.

– Эхе-хе, сколько лет я сам от себя прятался за пеленой миражей, думал, так будет до самой смерти, – бурчал Боно. – Думал, так и не замечу, как окажусь по ту сторону…