– Ах, ну да, вы же новенькие. Финштейн – владелец этого заведения… – Девушка вздохнула. – Угостили бы, что ли?

Она посмотрела на Тони, потом на Джима и снова вернулась к первому, поскольку он назвал ее «мисс».

– Заказывайте, мисс, – произнес Тони и сделал рукой царственный жест, словно даруя девице весь кабак.

Этот жест не укрылся от внимательного бармена – он отлично знал повадки здешних красавиц и, моментально оказавшись рядом, согнулся вопросительным знаком.

– Слушаю вас…

Пока Джим и Тони, сидя словно на иголках, заводили приятные знакомства, за стенкой позади барной стойки, в просторном кабинете Розема Финштейна, проходила демонстрация свежедобытого товара. Хозяин заведения покачивал на руках тяжелое оружие и расхваливал его на все лады.

– Такая штука прошибет танк, я вам отвечаю. Даже дом прошибет, от стенки до стенки.

– А может, это дробовик? – криво усмехнулся Куртис, надеясь сбить своей критикой цену. – Что-то у него дуло широкое.

– Ну какой дробовик, Куртис! – возмущался Финштейн. – Смотри, какой патрон…

Он выудил из открытого кофра боеприпас и продемонстрировал всем, что в гильзе сидит пуля.

– Ну, где здесь картечь? Нету картечи, говорю вам, пушка страшной силы. Давай Бени Чалого спросим, он человек знающий. – Все посмотрели на Бени Чалого, в том числе Клинсманн и шестеро стоявших позади него телохранителей.

– Ну, чего я могу сказать… – пожал плечами Чалый.

Минуту назад стоявший позади него телохранитель сообщил, что у ребят Клинсманна с собой стволы. Сейчас Чалый гадал, что бы это значило, последние несколько лет Отто вел себя тихо, но в прежние времена слыл известным беспредельщиком.

– Пушка, конечно, авторитетная… – Чалый снова бросил взгляд на Клинсманна, тот смотрел с каким-то презрительным прищуром, это был нехороший взгляд. – Но без проверки брать такую я бы не стал.

– Так давайте проверим! – громко произнес Клинсманн и поднялся. Его люди разошлись полукругом, чтобы хозяин не закрывал им обзор.

«Стрелять собрались, с-суки», – догадался Чалый. У него был с собой только крохотный пистолетик, он давно ни с кем не воевал и не носил серьезного оружия, а тут – такое. Судя по глазам Клинсманна, тот уже все решил.

– Давай сюда. – Отто вырвал у озадаченного Финштейна оружие и взвесил на руках. – Тяжелый, сволочь… Сколько ты за него просишь, Роз?

– Вещь эксклюзивная, другой такой не сыщешь. Пятнадцать тысяч – самая подходящая цена.

– Подходящая, – кивнул Куртис, – если ты еще объяснишь, зачем эта вот байда…

С этими словами он выловил из кофра матовый серебристый цилиндр, значительно более легкий, чем огромный патрон с двадцатимиллиметровой пулей.

– Давай патрон, Роз…

– Ты сбрендил, Отто? Куда ты собираешься стрелять? – попытался воспротивиться Финштейн.

– Ты хочешь пятнадцать косых или нет?

– Ну, типа – да.

И кабатчик подал Клинсманну патрон. Тот снял магазин, вставил туда боеприпас и вернул магазин в гнездо, но дальше дело не пошло – традиционный затвор на оружии отсутствовал.

Клинсманн начал нажимать все кнопки подряд, наконец привод мягко клацнул, и патрон был дослан.

– Во – разобрался! – обрадовался Клинсманн, глаза его заблестели. – Ну что, у кого самое крепкое брюхо?

С этими словами он поднял оружие и прицелился в Чалого.

– Дурацкие шутки, Отто, – сказал тот совершенно серьезно. Он немного боялся, но не настолько, чтобы не одернуть этого хулигана.

– Да, Отто, не стоит направлять оружие на своих друзей, – заметил Куртис.

– А вы мне разве друзья?

Клинсманн повернулся к Куртису и навел оружие на него.

– Послушай, Отто, – заговорил Финштейн самым задушевным тоном, понимая, что с Клинсманном что-то не так. – Послушай меня…

– Вчера возле «Хинкали» двое чьих-то шестерок дали мне по голове и забрали все наличные, – страшным голосом произнес Клинсманн, не отводя дула от головы Куртиса.

– Но ведь твой шофер Эверхард… – начал было Финштейн.

– Эверхард не мог пошевелиться – к его голове пушку приставили на пару секунд раньше, чем к моей.

– А чего ты от меня хочешь? – Лицо Куртиса стало наливаться краской, он не переносил, когда ему угрожали.

– Ничего, Тэдди, совсем ничего, просто, уходя с моими деньгами, они передали «привет от Куртиса»…

Клинсманн лгал, надеясь выдавить из Куртиса признание, но тот был крепким орешком.

– Никаких шестерок я к тебе не посылал, Отто, ты знаешь, если я кем-то недоволен – говорю об этом в лицо.

Клинсманн опустил оружие и вздохнул, затем повернулся к Финштейну:

– Давай, ставь для меня мишень, проверим твою пушку в деле.

– Послушай, Отто, давай выйдем в квартал и шарахнем. Кругом развалины, никто и не поинтересуется, что там за стрельба.

– Кстати, никто не говорил, что тебя грабанули, – трепались, что кто-то пытался взять кассу казино, – сказал Чалый.

– Я сказал им, чтобы обо мне молчали… – пояснил Клинсманн уже другим тоном. Это означало, что он немного успокоился. – Итак, Роз, либо ты находишь мишень, либо становись к стене сам.

Люди Клинсманна расступились, освобождая место для Роза. Тот согласно кивнул:

– Ладно, твоя взяла, придурок бешеный. Вот только какую тебе мишень придумать? Комодик слишком хлипкий…

– А ты возьми вот чего, – сказал Куртис и, поднявшись, похлопал по массивному сейфу-монстру, которым Финштейн очень гордился. Этот сейф нельзя было ни взорвать, ни вскрыть горелкой.

– Да ты что! – Кабатчик закрыл собой любимое детище. – На нем одна только полировка на пять тысяч потянет.

– Ладно тебе врать, – усмехнулся Куртис. – Тебе его бродяги красили, я же знаю.

– Но он неподъемный, а стрелять надо в боковую стенку. В дверцу стрелять не дам, вы мне замок попортите.

– А ну, ребята, перетащите его, – скомандовал Клинсманн.

Шестеро его дюжих молодцов навалились, уперлись в сейф, и он начал двигаться, а когда на помощь пришли еще двое, дело пошло быстрее. Вскоре сейф поставили боком у дальней стены.

– Ну, сейчас проверим, – сказал Клинсманн, поднимая массивное оружие. Все заблаговременно встали у него за спиной.

– Роз, а ты не боишься, что он тебе денежки попортит? – спросил Чалый.

– Я деньги в сейфе не храню, в нашем районе это неразумно.

– Ну давай, Отто, чего тянешь? – начал проявлять нетерпение Куртис.

– Нет. – Клинсманн опустил оружие. – У него, наверно, отдача немалая, я для этого худоват. Давай ты, Лейк.