прием пищи в трапезу, а не поспешный перекус на бегу. И сегодня наши участники и участницы представят на суд наших покровителей супы со всех концов света.

Майя справилась с волнением. Перед ней лежало все, что нужно для приготовления супа: пока распорядитель обходил участников, расспрашивая их о том, что они собираются готовить, она держалась со спокойным и уверенным видом, но, когда очередь дошла до нее, я заметил, что Майя дрожит.

Алый цветок в ее душе сделался крупнее.

— А это Майя Морави из Королевской академии чародейства и волшебства, — распорядитель представил ее залу, и почти все задались вопросом, каким именно образом эта соплячка пробралась на конкурс, в котором участвуют профессиональные повара из министерства и его подразделений. — Наша самая юная участница! Каким супом вы нас порадуете, миррин Морави?

Я принялся крутить в пальцах шарик заклинания, готовясь бросить его, если Майя не совладает с собой. Винтеркорн понимающе посмотрел в мою сторону, но промолчал.

— Чинский суп с куриными сердечками, сладким перцем и стеклянной лапшой.

Я заметил, что Просперо Конти, который занимал почетное место рядом с королем, мечтательно улыбнулся. Дастин смотрел на Майю так, словно наконец-то увидел курьез, о котором ему много рассказывали.

— Что ж, тогда начинаем! — распорядитель бросил заклинание, колокольчик у портрета Брона Хлебопека издал мелодичный перезвон, и повара взялись за дело. Вспыхнул огонь под кастрюлями, полилась вода, замелькали ножи и ложки: кто-то готовил уху из нескольких видов рыбы, кто-то стряпал овощной суп, превращая овощи в разноцветную стружку, были и те, кто готовил обычный крестьянский сырный суп, но не из обрезков, которые обычно кладут в него крестьяне, а из сыров, которые стоят дороже крестьянского дома. Майя поставила на огонь кастрюлю с куриными сердечками и принялась нарезать сладкий перец аккуратными ломтиками. Я знал этот рецепт — обычно в такой суп не добавляли перец, зато Просперо Конти мечтательно улыбался и о чем-то негромко говорил его величеству, указывая в сторону юной поварихи. Круглолицый повар, который резал отварную говядину по соседству с Майей, недовольно косился на нее, но она не замечала ни чужих взглядов, ни чужой стряпни.

Майей овладел восторг. Она ловко орудовала ножом, нарезая перец и лук, улыбалась, пробуя бульон, быстро открывала бумажную упаковку со стеклянной лапшой — мне казалось, что это не приготовление еды, а танец. Все, что окружало Майю, двигалось с ней в едином ритме, и ей бесконечно нравилось то, чем она занималась. Винтеркорн склонился ко мне и негромко произнес:

— Видите? Ее огонь почти погас.

Я согласно кивнул. Лепестки цвета утратили тревожный жар, собираясь в едва заметный бутон. Майя занималась любимым делом, усыпляя то, что было в ее душе, и я не знал, что должно случиться, чтобы она сбросила оковы, как этого от нее хотят.

Ладно. Ничего. Что бы ни случилось, я ведь буду рядом.

Наконец, все супы были приготовлены, разлиты по тарелкам, и почетные покровители отправились снимать пробу и комментировать. Не обошлось без истерик: повар, который приготовил уху из нескольких сортов рыбы, сорвал колпак с чернокудрой головы и бросил его на пол, когда король со вздохом сообщил:

— Воняет каким-то сельским прудом.

Майя сцепила руки в замок. Посмотрела на меня так, словно готова была закричать от страха. Осторожно, чтобы никто не заметил, я отправил к ней крошечное успокаивающее заклинание — Майя вздохнула, и ее улыбка сделалась мягче. Наконец очередь дошла и до нее: государь отведал супа, понимающе кивнул и, чуть ли не извиняясь, произнес:

— Островато для моего желудка, но что делать, чинская кухня такова. Просперо, обязательно попробуйте! Кажется, нашелся ваш новый личный повар!

Зрители зааплодировали. Майя рассмеялась, искренне благодаря его величество за доброту — когда король отошел, то Дастин приблизился к Майе и что-то шепнул ей на ухо.

Она изменилась в лице так, словно он был ее смертью, неотвратимой и безжалостной.

* * *

Майя

Не помню, как я добралась до своей комнаты. Голова кружилась от запахов еды и духов гостей, уши наполнял веселый звон голосов, и весь мир плыл вместе со мной в неизведанные счастливые края.

Я увидела его величество! И ему понравился суп, который я приготовила! А Просперо Конти даже за добавкой подходил! Ох, Кетти, спасибо тебе огромное за рассказ о том, что он любит куриные сердечки и сладкий перец, теперь есть тот, кто меня поддерживает. А Джон? Он ведь смотрел на меня с такой заботой и нежностью, что хотелось взлететь от радости.

Как же хорошо!

— Майя?

Я не сразу поняла, что лежу на кровати, а Джон сидит на краю и встревоженно заглядывает мне в лицо.

— Майя, что тебе сказал Дастин? — озадаченно спросил он. Я смогла только руками развести. Восторг шипел во мне, словно пузырьки южного вина.

— Какой Дастин?

Глаза Джона потемнели. А я вдруг ощутила то самое чувство, которое наполняло меня тогда, когда шары Винтеркорна рассыпались стеклянной пылью в тренировочном зале.

Сделалось холодно и как-то липко, словно я стала мухой, угодившей на клейкую ленту мухоловки.

— Принц Дастин, — объяснил он. — Он подошел к тебе сразу после короля и что-то сказал на ухо. Ты очень сильно побледнела.

А вот это уже было неожиданно. Я села, сцепив руки на коленях, и попыталась вспомнить, кого именно мирр ректор имеет в виду, но в памяти все смешалось разноцветными пятнами, и я понятия не имела, о ком меня спросили.

— Не знаю, — искренне ответила я.

— Сиди здесь, — приказал Джон, быстрым шагом вышел из комнаты и вскоре вернулся в сопровождении немолодого лысого тевторца — только тевторцы носят красные шнурки на запястьях, якобы это отпугивает злых духов. Я поднялась с кровати — растерянность нарастала во мне, срывая дыхание — и Джон произнес:

— Дружище, посмотри-ка на нее. Это то, что я думаю?

Тевторец взглянул мне в глаза — голова закружилась, и я неожиданно обнаружила, что уже не стою, а валяюсь на полу. Пушистый ворс ковра уткнулся в колени, под кроватью лежит моя заколка с зеленым камешком, и почему-то в животе начинает жечь.

— Та, это то, что ты тумаешь, — ответил тевторец. — Заклинание активирован. Оно спало, теперь нет.

Джон устало провел ладонями по лицу. Я почувствовала себя лягушкой, которую ученые растянули на стекле и готовились резать. Валяться на полу было унизительно — я поднялась, отряхнула колени и спросила:

— Какое заклинание?

Тевторец смотрел с искренним сочувствием.

— Фаши путы сковали фашу магию, миррин, — проговорил он. — Сейчас они подточены изнутри. Вы мошете сбросить их в любой минуту.

Джон задумчиво