— Костя, выпиши ты ему хотя бы штраф за нарушение общественного порядка. Вызов зафиксировали. Нужен отчёт, — не унимается сотрудник полиции.

— Ты ещё предложи его под арест забрать на пятнадцать суток! Сержант, блять, верни-ка ты мне нашу «семейную реликвию»! Не то Матвей Владимирович за неё головы открутит, — зло рычит Лютый, а у меня в глазах темнеет. Воздух, словно выкачали из лёгких.

Какой, к черту, на пятнадцать суток?! Я же без него и дня не проживу! Я уже задыхаюсь! Я хочу домой! Хочу с ним к сыну, да хоть на край света, только бы рядом был.

— Отпускай задержанного! — полицейский нехотя отдаёт команду по рации.

Лица мужчин вмиг сливаются в одно пятно из-за выступающих слёз. Глаза выхватывают до боли знакомую и напряжённую фигуру Воронцова. Дмитрий выходит из патрульной машины, растирая запястья. Дует на чёлку, но непослушные пряди падают обратно на глаза, он зачёсывает их пятерней назад, как обычно это делает, а я таю, завороженно любуясь каждым движением его сильного корпуса. К нему тянет мощным магнитом.

Сплетаем наши взгляды в единое целое, забывая об окружающих. Моё сердце не выдерживает, пускается вскачь, выстукивая ритмичную чечётку. Тело мгновенно прошивает током, запуская по венам мощную смесь предвкушения, страха и счастья.

— Так это что, всё из-за бабы?

— За языком следи, сержант! — резкий голос Павла отрезвляет меня, и я делаю несколько неуверенных шагов, оставляя позади размытые обрывки фраз, а следом и вовсе срываюсь на бег, мчусь со всех ног к нему, выбрасывая туфли по пути. Лечу к своему сероглазому счастью.

Дима, застёгивая пиджак, бросается мне навстречу. Вмиг сокращает расстояние широким шагом. Заключает в крепкие объятия, ударяясь об меня твёрдой грудью, на которой я замираю, словно мышь, прислушиваясь к его ускоренному сердцебиению.

— Ты что натворил, безумец? — задыхаюсь от переизбытка чувств. — Ордынское иго отдыхает... — утыкаюсь носом в манящий треугольник кожи над расстёгнутым воротом рубашки и дышу глубоко и часто, жадно втягивая запах любимого мужчины. Боже, как же он умопомрачительно пахнет.

— Чья бы корова мычала, — хрипло произносит Воронцов, опаляя макушку горячим выдохом. Целует её и дышит мной. — Я соскучился...

Жёсткие пальцы Димы, скользнув по шее, зарываются в моих волосах, сжимая пряди на затылке. Кожу головы приятно жжёт. Щекочущее тепло мурашками разбегается по телу.

— И я соскучилась, родной...

Прижимаюсь к нему плотнее. Ныряю ладонями под пиджак, оглаживая твёрдые мышцы спины. Так горячо и уютно, что хочется раствориться в нём. Никому его не отдам. Больше не позволю ревности изводить себя.

— Так вы не поженились? — вкрадчиво спрашивает, отстраняясь и приподнимая пальцем мой подбородок, тем самым вынуждая смотреть ему в глаза.

Моё сердце пропускает удар. Серые угольки глаз проникают в душу, поднимая в ней волну смятения. Когда-то я влюбилась в них с первого взгляда. И сейчас его проникновенный взгляд будоражит мысли и кровь, вынуждая щёки полыхать.

— Ты же знаешь, что нет, — мой голос предательски сипнет.

— Не появись я сейчас, ты бы вышла за него? Серьезно? — Дима прищуривает глаза, приобретая черты хищника. От его взгляда между лопаток скользит тонкая струйка холодка, поднимая волоски на коже.

— Не вышла бы, — устало выдыхаю, ловя его голодный взгляд на своих губах.

— Почему? — поднимает глаза и снова ныряет ими в мою душу, глубоко, до самого дна, не позволяя уходить от ответа.

— Потому что я люблю тебя больше жизни, — со всей искренностью заявляю, облизывая пересохшие губы.

Он улыбается, соблазнительно оголяя жемчужные зубы. В его улыбку можно влюбиться с первого взгляда и потеряться навек.

— Поехали домой, малыш? — Дима мягко целует недавний укус, зализывая его кончиком языка.

Вздрагиваю от приятного чувства. Дышу одним воздухом с ним, пьянея. Прикрываю веки от счастья, согласно кивая, позволяя скатиться слезам.

— У меня на вечер грандиозные планы, — вкрадчивый голос любимого касается моих ушей и тает в вечерних звуках города.

— Какие? — усмехаюсь, как счастливая дурочка.

— Отшлепать твою шикарную задницу, малыш!

С грозным рыком подхватывает меня под попу и забрасывает на плечо, вынуждая вскрикнуть от неожиданности и залиться весёлым смехом.

— Не дури! Отпусти! Тебя только что отмазали от ареста, Дим!

— Дойдём до машины и отпущу.

Смех несдержанно льётся из меня, сливаясь с его хохотом. Черррт! Ведь, не зря говорят: «Бойтесь своих желаний, они имеют свойство сбываться!»

Кто ж знал, что Воронцов заявится меня спасать!

Стоп!!! А откуда он узнал???

— А Сашка? Дим! Нужно им позвонить! Рая волнуется.

— Сына заберём завтра. Сегодня я всю ночь буду просить твоей руки.

— «Просилку» сотрёшь, хулиган. Дим, ну хватит! Отпусти!

Я ахаю, когда ноги касаются земли, а спина соприкасается с холодным металлом автомобиля.

— Выйдешь за меня? — одновременно спрашивает и заключает в ловушку, прижимая собой к своей новой тачке. — Учти, Ася, это последнее предложение руки и сердца.

— Оно слишком убедительное, — ухмыляюсь ему, обнимая за шею. — Как после такого откажешь...

Дмитрий наклоняется так близко, что моё твёрдое «Да!» растворяется в нем, заглушаясь пылким, налетевшим как вихрь, поцелуем. Требовательным, жадным, опьяняющим, приводящим тело в исступление за один короткий миг...

Люблю! Всем сердцем его люблю, всей душой! Растворяюсь в нём без остатка, желая превратить эти минуты в путешествие длинною в целую жизнь...

Что такое любовь? На всём свете ни человек, ни дьявол, ни какая-нибудь иная вещь не внушает мне столько подозрений, сколько любовь, ибо она проникает в душу глубже, нежели прочие чувства. Ничто на свете так не занимает, так не сковывает сердце, как любовь. Поэтому, если не иметь в душе оружия, укрощающего любовь, - эта душа беззащитна и нет ей никакого спасения.

                                                                                       Умберто Эко.

Июль, 2020 год.