Послом Марии Стюарт был сэр Уильям Мейтланд – обаятельный человек и очень способный дипломат. Смуглый, с приятным, всегда доброжелательным лицом. Кто-то даже счел бы его слегка простодушным. И тем не менее Мейтланд считался едва ли не самым умным из шотландских политиков и вдобавок весьма изворотливым. Одевался он в черную одежду простого покроя, которую так любили шотландские кальвинисты, но это не мешало ему даже в таком наряде выглядеть очень элегантно. К тому же его наряд был сшит из дорогой и весьма добротной ткани. Елизавета приняла его наедине, встретив щедрой улыбкой.

– Сэр Уильям, правители всегда интересуются заботами людей их круга. Думаю, вас не удивляет, что я осведомлена о трудностях, с которыми сталкивается ваша добрая королева Мария, ищущая себе мужа.

– Приятно слышать, что ваше величество так близко к сердцу принимает дела королевы Марии, – ответил Мейтланд, настраиваясь выслушать гневную тираду в адрес дона Карлоса, и у него вызывавшего антипатию.

– Но моя забота о благополучии королевы Марии простирается дальше слов, – продолжала Елизавета. – Я готова предложить ей мужа, которого природа одарила множеством восхитительных качеств. Увидев его, Мария наверняка позабудет про всех остальных принцев.

– И кто же это? – спросил несколько удивленный Мейтланд.

– Лорд Роберт Дадли.

Имя это было произнесено с особой торжественностью. Не хватало лишь грома фанфар. К немалой досаде Елизаветы, Мейтланд всего лишь рассмеялся:

– Замечательная шутка, ваше величество! Я давно так не смеялся.

– Я позвала тебя не шутки шутить! – сердито бросила Елизавета.

Мейтланд изобразил на лице искреннее смущение:

– Конечно, конечно. Тысяча извинений, ваше величество. – Он даже начал запинаться. – Но, насколько мне известно, вы сами собирались замуж за лорда Роберта. Я просто теряюсь в поиске слов, чтобы выразить удивление вашей неслыханной щедростью. Это ли не лучшее доказательство вашей сестринской любви к нашей королеве? Вы готовы отдать ей то… точнее, того, кто столь дорог вам самой.

Елизавета вновь улыбалась: «Да, смотри, насколько я щедра».

– Однако, – продолжал смущенный Мейтланд, – королева Мария наверняка не захочет отнимать у вашего величества радость и утешение, которые вы получаете в обществе лорда Роберта.

Улыбка не исчезла с лица Елизаветы, но застыла.

«Радость и утешение?» – подумала она.

В последнее время с этим было скудновато. А не так давно… да, тогда он доставлял ей и радость, и утешение…

Елизавета понимала подтекст слов Мейтланда и поспешила убедить его, что Роберт значит для нее не так много, как он думает:

– К сожалению, граф Уорвикский, брат лорда Роберта, не настолько красив и обаятелен, как он сам. Иначе я бы предложила королеве Марии его брата, а сама стала бы женой лорда Роберта.

– Вашему величеству все же стоит выйти за лорда Роберта, – решился возразить Мейтланд. – В таком случае, когда Господу будет угодно призвать вас к себе, вы бы оставили в наследство королеве Марии и ваше королевство, и вашего мужа. Уж кто-то из вас непременно смог бы родить наследника.

Елизавета снова улыбнулась, но улыбка вышла натянутой. С чего это вдруг Мейтланд заговорил о ее смерти? Или он думает, что она вскоре умрет? Уж если на то пошло, она значительно переживет эту капризную пустоголовую кошечку из Эдинбурга.

Королева мысленно себя одернула. Нельзя увязать в злобной игре, называемой местью.

Теперь Сесил, стоило ему увидеть Мейтланда, превозносил лорда Роберта до небес:

– Сэр Уильям, вам не сыскать лучшего протестанта, чем лорд Роберт! Он человек разносторонних дарований. Весьма сведущ в военном деле и в делах управления государством. К тому же прекрасно образован.

Елизавета никак не ждала услышать такое из уст Сесила и недоверчиво поглядывала на своего государственного секретаря.

Мейтланд тоже включился в эту игру:

– Вряд ли найдется более подходящий муж для моей доброй королевы. Воистину это будет брак, заключенный на небесах!

Однако на лице шотландца читалось совсем другое: он рассматривал такое предложение не иначе как оскорбление. Слегка приподнятые аристократические брови Мейтланда подтверждали догадки Елизаветы. Мыслимое ли дело – предлагать Марии Стюарт такого мужа? Лорд он там или нет, в нем не было ни капли королевской крови, зато по-прежнему хватало подозрений, связанных со смертью его прежней жены. Елизавета не сомневалась: в разговоре с Марией Мейтланд наверняка умолчит о том, как он здесь расхваливал лорда Роберта. Но Мария все равно узнает. Епископ де Квадра, этот искусный сплетник, уже знал про ее беседу с Мейтландом и не преминет донести королю Филиппу…

Впрочем… не все так плохо. Елизавете в голову пришла другая мысль, вызвавшая вздох малодушного облегчения. Она подумала еще об одном претенденте на руку Марии. Английский аристократ, более приемлемый для этой дурочки, нежели лорд Роберт. Лорд Дарнли. Парню всего семнадцать. Рослый, долговязый, с невероятным самомнением. Недурен собою. Девушки буквально таяли от его взгляда. Что важнее – он был родственником Елизаветы с шотландской стороны. Его честолюбивая мамаша, графиня Леннокс, была дочерью Маргариты Тюдор, тетки Елизаветы. Так что в жилах этого красавчика текла кровь английских королей. Мудрый Генрих Восьмой, издав Уложение о престолонаследии, исключил из числа претендентов шотландских потомков своей сестры Маргариты. Король намеревался завоевать Шотландию и женить своего сына Эдуарда на малолетней тогда Марии. Вполне естественно, шотландцы противились грубым поползновениям Генриха. Возмущенный король отвечал им чередой убийств на шотландских высокогорьях, а потом и сожжением Эдинбурга. Нынче и в Англии, и в Шотландии хватало тех, кто считал юного лорда Дарнли более подходящим преемником Елизаветы, нежели Мария Стюарт. Как-никак, он-то родился в Англии!

Для Елизаветы это было главной опасностью. Если Мария выйдет за Дарнли, они объединят свои притязания на английский трон и станут весьма опасными ее противниками. С этим парнем все было далеко не просто. Заботливая, обожающая сыночка мамаша до сих пор находилась в Тауэре: ей раньше, чем Елизавете, пришла мысль тайно отправить парня на север и обвенчать с Марией Стюарт.

Думая об этом, Елизавета несколько раз хмыкнула. А ведь настырность Дарнли можно использовать с выгодой для себя. Дать Марии веревку подлиннее, и эта шотландская неженка повесится… в переносном смысле, конечно. Елизавета сомневалась, что у красавчика Дарнли хватит мозгов на осуществление какого-либо замысла, угрожающего ее власти. И тем не менее стоит отослать его на север. От греха подальше. И от Лондона тоже.

Все это нужно было обдумать вдоль и поперек, действуя с предельной осторожностью. В данный момент дела должны обстоять так, словно нет и не может быть речи о женитьбе Дарнли на Марии Стюарт. Долговязый лорд и его деятельная мамаша должны поверить: единственный претендент на руку Марии – Роберт. Елизавета нащупывала способ вытащить Роберта и себя из немыслимой ситуации, ею же и созданной.