отвечает Эрнандес. — То одно, то другое. Полиции сделать ничего не могу, но если получится для профилактики как-то скомпенсировать снижение рейтинга — тут же надавлю на все кнопки.

— А кто у нас рейтинг снизил? — риторически вопрошает Айя.

Взгляды двух брюнеток скрещиваются на мне.

— Рыжий, сейчас главное — не падать духом. — Ана снова решительно берёт меня под руку. — Я не знаю, что сейчас сказать, чтоб тебя успокоить. Но нужно…

— Нужно отрабатывать те контролируемые вещи, которые отработать можно, — жёстко припечатывает вторая латиноамериканка. — Можешь выиграть чемпионат? Делай. Можем поднять деньги на ставках, ЗАКОННО? Играем. Пока так.

— Согласен. — Прерываю её фонтан красноречия, потому что действительно согласен с каждым пунктом.

А она явно собирается аргументированно убеждать, почему она сейчас права.

— Э-э-э? — сбитая с толку Мартинес на мгновение зависает.

— Он правда согласен, — Эрнандес указывает взглядом на мою руку, которую держит двумя своими. — Я ж снимаю всю телеметрию. Не врёт.

— Хм. Рыжий. Как это ты за какие-то вшивые сутки таким, э-э, другим стал? — озадаченно интересуется Айя.

— В каком плане другим?

— С яйцами. Я тебя только уговаривать собралась, а ты уже и сам так думаешь.

— Не нужно его уговорить, — баскетболистка многозначительно смотрит в глаза подруги, продолжая удерживать мой бицепс в своих ладонях (и попутно касаясь его кое-чем ещё, к-хм).

Ну и мысли в такой момент. Впрочем, подростковые гормоны — штука жёсткая.

— Пока не вижу поводов для паники, — отвечаю, что думаю, тщательно подбирая слова. — Есть мнение, что девяносто процентов неразрешимых проблем в итоге можно уладить, если не сдуться на старте. Надо просто побороться.

— Ты действительно очень изменился, — серьёзно говорит Эрнандес. — В правильную сторону. Не падаем духом; что-нибудь придумается.

— Я сейчас ничего не обещаю, но справки наведу. — Через пару секунд молчания роняет Мартинес. — Я тоже думаю, что нет нерешаемых задач. Но пока языком трепать не буду, всё вилами по воде.

— Тогда для начала вернёмся к тому, зачем пришли. По турниру смотрите… — баскетболистка отпускает мою руку и разворачивает новую серию голограмм.

* * *

Если честно, какая-то часть сомнений до последнего оставалась. Однако всё прошло как по маслу и Рыжий действительно легко вынес всю школу в одну калитку.

На последнем этапе (дизайн) он даже изящно оторвался от второго места почти на треть. Вплоть до претензий других участников: никто не понял, за что такая высокая оценка.

Чуть не начали грешить на происки искина.

Математик, поколдовав со своей консоли, выдал пояснение:

— Тени. Зеркало.

Раньше в судействе электронного судьи не сомневались, потому и методику его оценки не анализировали.

Участники и присутствующие повторно подняли головы на ролик победителя под потолком: гоблин Рыжего действительно отбрасывал тень и отражался в стекле.

— Искин не ошибается, — с явным облегчением выдохнул начальник учебной части.

Рашид, исподлобья бросавший косяки на Седькова и явно что-то энергично обсуждавший в привате, скрипнул целыми зубами: лично у него сегодня вышло без шансов, вопреки сложившейся практике.

— А как оно реализовано? — поинтересовался представитель университета, подвизавшийся в роли судьи-наблюдателя.

— Матрицы надо знать, — проворчал угрюмый Седьков. — И будет вам счастье. Вышмат — царица будущего.

Айя быстро запустила программу-анализатор. Оказалось, в стационарных условиях заведения растягивать индивидуальное время можно даже натуралу — вычислительные мощности позволяют.

Последняя задача ставилась на объём знаний, а не на зачёт по времени.

— Честно успел сам, — прошептала Ана, видевшая интерфейс подруги. — Хотя непонятно, где он так в науке прокачался: я даже не представляю, что есть эта матрица.

— Да тут и не исхитриться сушлить, — так же тихо ответила Мартинес. — Ты сомневалась?

А в следующую секунду они, не обращая внимания на прочих, взяли победителя в оборот:

— Чё с лицом? Всё нормально же. По деньгам — две твоих дневных зарплаты, — последнее было сказано вполголоса.

— Рыжий, ты радоваться должен!

— С чего мне радоваться? — вяло отмахнулся одноклассник.

— Когда работают такие маленькие планы, это уже хорошо, — тряхнула волосами Айя. — До этого ты был настроен лучше, хм. Что случилось?

Вместо ответа Седьков всунул им в руки свой допотопный телефон, разблокировал его и потопал на выход:

— На улице постою. Душно.

Мартинес захлопала глазами в недоумении, но баскетболистка быстро сообразила мазнуть пальцем по входящим сообщениям.

Городская клиническая больница скорой помощи #…

Выписка пациентки Седьковой Т.И… диагноз… объективно…

Текущее лечение покрывается государственной страховкой в объёме 85 % от номинальной стоимости… Платежи пациента не внесены за период…

Настоящим уведомляем… по достижении задолженностью 20.000… (двадцать тысяч)… вынужденное принудительное отключение от текущих процедур… до оплаты задолженности…

Либо принудительное взыскание через уголовное преследование… уведомляем ближайших родственников должника…

Для возобновления страхового учёта, просим немедленно прибыть кого-либо из дееспособных ближайших родственников… имеющих законное право представлять интересы пациента…

* * *

Айя грязно и забористо выругалась по-испански, после чего решительно двинулась на улицу вслед за хозяином телефона.

Эрнандес проводила её взглядом и внимательно перечитала всё ещё раз. Затем перешла на бег, догнав подругу ещё в здании:

— Скажешь ему что-нибудь?

— Только правду. — Вторая латиноамериканка лицом сейчас очень походила на Рыжего.

Последний стоял на улице, засунув руки в карманы, и пинал ногой мелкие камешки.

Ана всунула телефон ему в карман брюк.

— Что скажете? — не по-хорошему спокойно спросил Седьков. — У кого-нибудь есть идеи, что это значит?

— Хреново. — Честно ответила Мартинес. — Именно это — чистой воды накладка, просто не вовремя. Нужно наводить справки. По ощущениям — то, о чём мы говорили три часа назад.

— Чем чревато? — Рыжий, казалось, безмятежно пытался отбутсать все соринки со школьного крыльца.

— Хлопнут, до кого дотянутся, чисто для галочки. Коллекторам без разницы. Особенно если это то, что я думаю.

— А потом?

— Потом надо будет долго доказывать отсутствие злонамеренности.

— Я ж несовершеннолетний. Не влияет?

— Автоматом попадаешь в приют с учётом всего остального. Причём, как понимаешь, приют для лиц без гражданства. На шахтёрской планете. — Мартинес немного помолчала. — Так, идём по домам. Тут точно ничего не выстоим. Всем быть на связи.

* * *

Пока стоял и ждал на крыльце девчонок после турнира, мимо прошёл Лысый.

Он задержался возле меня и обернулся — кажется, сверлил многозначительным взглядом.

Можно было сказать, что с моими глазами эти финты поровну, но не хотелось шевелить языком.

В итоге он поиграл в молчанку и свалил по своим делам вместе с сопровождающими.

От школьных ворот он нарисовал что-то пальцами в воздухе, обернувшись — но такие подвиги не для моей остроты зрения.

Эрнандес и Мартинес явно умеют ловить момент и чувствовать эмоции: вернув мне телефон и чуть подбодрив, они не стали жевать сопли и тактично