круто, — пояснила она. — Особенно если твой предыдущий рейтинг местами объективен. Монетизация — здорово, но есть и другие плюшки.

Сказать всё откровенно? Или неудобно?

— А вы сможете помочь разобраться? — поинтересовался Рыжий.

— Если вначале откроешь record. — Они оценили его шаг навстречу и сделали свой. — Конфиденциальность гарантируем в любом случае, даже если не договоримся. Ну, вдруг у тебя свои секреты — тоже нормально, тогда сразу скажи. Просто посидим и о делах не будем, если ты сам решил двигаться.

Они бы не обиделись, если бы какую-то информацию Виктор придержал — однако попытаться стоило.

Возможности потенциального чемпиона, с которым учишься в одном классе и состоишь в нормальных отношениях, выходят далеко за рамки лишней штуки на ставках. Рыжий просто вращается в других кругах и физически не видит всей перспективы.

Вместо лишних слов Седьков решительно вывел на экран данные личного профайла за последние два года:

— У меня есть моё мнение по поводу уровня и перспектив. Но очень хотел бы, чтобы кто-то свежим глазом глянул со стороны — вдруг я что-то не так оцениваю.

Ана, прислушавшись к ощущениям, сняла школьный гольф — во второй половине дня резко потеплело.

Рыжий, увидев её без свитера, широко раскрыл глаза, рот и впился взглядом в татуировки (и не только в них):

— Хренасе!

— Что? — она сперва даже не поняла.

— Кажется, я не в ту даму втрескался, — одноклассник почесал затылок.

Эрнандес, оценив его неподдельную искренность, развеселилась в ответ и специально расправила плечи, чтобы подчеркнуть то место, куда таращился одноклассник.

— Никогда не поздно сменить приоритеты, если ещё не женился и не начал строгать детей, — мудро заметила Мартинес, подключаясь к гаджету спутника, чтобы перейти в голографический режим. — Главное — честность порыва. Женщин впечатляет лучше всего прочего.

— Да уж куда честнее, — Седьков смешно заёрзал на своей стороне стола. — Даже зрение резко прорезалось.

— Пха-ха-ха-ха-ха, — Ана не сдержалась и фыркнула прямо в стакан с соком, взятым на входе в качестве комплимента постоянным посетителям.

— Б****! — Мартинес отпрыгнула в сторону вместе со стулом.

Холодные брызги долетели и до неё.

— Заказывай по кухне, у нас тут двадцать пять процентов дисконт, — откровенно предложила Айя.

Безалкогольные напитки для их платиновых карт шли бесплатно, а спиртного они не употребляли.

— А вы? — Рыжий явно сводил какие-то цифры в голове.

— Тут порции большие. Мы у тебя отожрём.

— Не парься, мы адекватные, — добродушно кивнула Эрнандес следом. — О твоём бюджете в курсе. Очень экономичное место, чуть дороже столовки в школе, если до восьми вечера и с клубными картами.

* * *

Они были в самом разгаре обсуждения кое-каких весьма интересных вариантов, когда на телефон Рыжего пришло что-то во входящие.

Айя без задней мысли щёлкнула по кнопке виртуального интерфейса, чтоб товарищу с его не самым соколиным зрением было легче читать с голограммы.

ВНИМАНИЕ!

Федеральная служба опеки напоминает: у вас осталось… суток для назначения дееспособного представителя несовершеннолетнего… имя… фамилия… идентификационный номер… в связи с утерей дееспособности матери… имя… фамилия… В противном случае… депортация… либо… принудительное изъятие несовершеннолетнего… продолжение обучения в специализированном федеральном заведении… муниципалитет… агломерация…

* * *

— Хренасе. — Седьков прочитал сообщение дважды и, казалось, даже позеленел лицом. — А об этом я и позабыл.

Он задумчиво смотрел сквозь текст и, казалось, моментально выпал из беседы.

— Ч-чёрт, и ведь висело над головой. — Рыжий забарабанил пальцами по столу, глядя в сторону.

— Ух ты. — Айя старалась выглядеть спокойной, ничем не выдавая своих эмоций.

До последнего времени эти проблемы Рыжего не то чтоб были секретом, просто находились не на виду.

А после более близкого знакомства оказалось…

— Спокойствие. — Эрнандес, скользнув взглядом по новому товарищу, сделала незаметный знак подруге. — Главное — не паниковать. Сперва нужно выяснить все детали и понять, что можно предпринять.

— Это мои проблемы, — непонятно вздохнул Седьков. — Так, дайте с мыслями соберусь… или нет. Договорим о чемпионате — домой поеду. Там спокойно подумаю. Не парьтесь, в школе на турнире буду вовремя.

Они с подругой снова переглянулись.

— Рыжий. — Мартинес решительно придвинулась к нему справа. — А ну давай, выкладывай свою подноготную. Что это за фигня и почему ты не чесался до последнего момента?

— Присоединяюсь к вопросу. — Ана пересела на диван слева от одноклассника. — Колись, ходячая интрига. Что за треш и как ты досиделся до уведомлений из муниципалитета? Виктор, — поколебавшись, баскетболистка взяла парня под руку. — Мы не особо общались, но никогда и не ссорились. Я вижу, что ты очень нервничаешь. Можешь просто рассказать и не скрывать?!

— Седьков, не тяни кота за хобот! — более взрывная Мартинес двинула соседу по рёбрам. — Чё тебе скрывать, если вон, депортация в перспективе ближе совершеннолетия?! Чё у тебя с родителями?

Глава 22

Рыжий неожиданно уперся на ровном месте:

— Дамы, я вам более чем благодарен, но это правда лишнее. Помните, вы сказали — если у меня свои дела, поймёте? И не будете в них лезть?

— Помним. — Серьёзно кивнула Мартинес за двоих. — Но это касалось другого. Речь была о том, если у тебя нет времени и ты не можешь с нами в кабак.

— Точно. Не о твоём сиротстве говорили, — вздохнула Эрнандес. — Пардон, если на больную мозоль.

— Да я вроде не сирота пока! — возмутился одноклассник. — Эй, Ань! Завязывай мою мать хоронить!

— Извини. Неправа, вырвалось.

— Окей…

— Рыжий. — Айя, выждав пару секунд ради приличия, крепко прихватила собеседника за руку. — Ты веришь, что мы вдвоём так или иначе из тебя вытряхнем детали?

— Не факт, — набычился тот.

— Будь уверен. Начать с того, что нам вовсе не нужны ставки на тёмную лошадь, если у тебя нет перспективы.

— В смысле? — Седьков явно думал о своём и не успевал следить за мыслями.

— Если тебя в течение месяца или пары выставят паромом или "лифтом" на одну из лун, и это ещё в лучшем случае — то нафига нам делать в тебя инвестиции?

— Погоди, — Эрнандес недовольно поморщилась в сторону подруги, затем развернулась к парню. — Ты исключаешь простое человеческое участие? Не знала, как с этим подступиться, но сейчас скажу в лоб. Знаешь, как мне было неудобно перед тобой, когда я у тебя обед с руки сбила тогда в столовой?

— Как?

— Сильно. Каюсь: смалодушничала и не извинилась. Пожалуйста, прости. Оказалась под влиянием стереотипов и просто зассала сделать шаг навстречу в тот момент.

— А ты это сейчас к чему? — Седьков непонимающе поднял глаза и прищурился.

— Я уже один раз накосячила. Мне самой это сейчас неприятно. Больше того: ты уже не убогий и