Еще час ушел на размещение. Мне повезло – стала счастливой, хоть и временной, обладательницей отдельной комнаты с большой кроватью. Вторую аналогичную заняли Аля с Антоном. И две оставшиеся с раздельными кроватями распределили между парнями: Макс с Серегой устроились в одной, а Влад с Артемом – в другой. Как только наша группа раскидала вещи по дому и вылезла из байкерского обмундирования, парни единогласно выразили желание пойти пообедать.

– Вам лишь бы поесть, – возмутилась Аля, – А как же город, как же достопримечательности?

– Достопримы никуда не убегут, – возразил Серега, – А я вот голодный становлюсь невыносимым.

– Что, еще более невыносимым? Это вообще возможно? – не знаю, как это вырвалось, но просто не смогла промолчать.

– Кто бы говорил, рыжик.

Ох, и почему бить людей – это незаконно? Некоторые же так и напрашиваются.

– Чего молчишь? Язык проглотила, бестия?

Ну, точно, напрашиваются. Уже хотела сказать этому нахалу все, что о нем думаю, но тут за его спиной разорвало пятилитровую бутылку с водой. Мой обидчик стал мокрым с ног до головы и… испуганным.

– Это еще что за черт? – воскликнул он.

Вот теперь и впрямь наступил неловкий момент. Ситуацию попробовал спасти Антон:

– Может, перегрелась и рванула?

– Как она могла рвануть, если она даже негазированная была? – спросил Серега.

Макс только повел плечами:

– Значит, все-таки газированная.

Он сказал это самым непринужденным тоном, но так посмотрел на меня, что внутри все оборвалось. Он знает. Знает или догадывается, точно. И что теперь делать?

Происшествие с бутылкой спешно замяли, и мы, как ни в чем не бывало, отправились на поиски заведения, где можно быстро и сытно пообедать. Город дышал летним теплом и, что важнее, морем. Я физически ощущала его близость, силу и даже характер. Море-подросток, игривое и своенравное. Черное – так его называют земляне. Страшно хотелось как можно скорее окунуться в его воды, но купание мы запланировали только на вечер. Ладно, после обеда получится его хотя бы увидеть.

Как оказалось, парни уже не первый раз посещают Севастополь. По дороге они рассказали, что каждый год отправляются путешествовать по Крыму. Иногда на мотоциклах, иногда автостопом, иногда на велосипедах или с долгими пешими переходами и ночевками в палатках. Поэтому, конечно, город они знали на отлично и уверенно вывели нас на улицу, которая пестрела разнообразными вывесками. Большинство из них висели над кафетериями, харчевнями и другими заведениями, откуда доносились такие соблазнительные ароматы, что даже я захотела есть, хотя еще пару мгновений назад была совсем не голодна.

По совету Влада мы остановили свой выбор на маленькой летней террасе заведения, которое носило уютное название «К бабушке». Наш друг клялся и божился, что здесь подают только домашнюю кухню, а готовят ее самые что ни на есть настоящие бабушки, одной из которых предприимчивый внук и подарил это заведение.

Через несколько минут к нам на самом деле вышла благовидная старушка и разложила меню. Выбор был совсем крохотный, так что мы сразу сделали заказы, а еще через несколько минут бабушка уже пришла с первым подносом. Кухня и впрямь оказалась неподражаемой – я никогда не пробовала ничего подобного! А когда все тарелки опустели, и счет был оплачен, мы отправились гулять.

– К сердцу Севастополя! – скомандовал Макс и повел нас вниз по улице, а после спуска – по длинной аллее вдоль моря. Мои надежды оправдались – Черное море было волнующим и притягательным. Воздух на набережной полнился крохотными капельками воды, которые я ощущала, как никто другой. Настроение стремительно взлетало до отметки «восхитительно» и выше. Правда, мое удовольствие несколько омрачил Захар, который грубо вторгся в сознание: «Мира, мы на месте, в Севастополе. Где вы остановились?». Неохотно ответила: «На Капитанской. Сейчас гуляем в центре». «Хорошо, держи меня в курсе ваших перемещений. И без фокусов». Он не стал дожидаться ответа и покинул мое сознание. И не сказать, что огорчил меня этим.

Быстро предупредила Алю и Антона о том, что Захар и его команда в городе. Аля скорчила рожицу. Антон кивнул. И мы снова окунулись в атмосферу города.

Здесь, на центральной набережной, царил нескончаемый праздник. Удивительно, здесь люди были совсем другими. Они будто волшебным образом преобразились, и на них больше не давил шумный город, повседневные заботы и неизменные печали. Здесь с удовольствием улыбались друг другу, приходили на выручку и легко знакомились с новыми людьми.

Нас окружали торговцы сувенирами, туристы, детский смех и зазывалы, которые выкрикивали в свои мегафоны предложения о морской прогулке по бухтам города. Мы стоически отказывались, но у здания аквариума все же сдались, и согласились сразу на две экскурсии: по бухтам, и с выходом в открытое море. Первая оказалась не слишком захватывающей, зато познавательной. Любопытно было посмотреть на настоящие корабли и подводные лодки. Они оказались совсем не такими, как я их представляла из книжных историй. А военные корабли особенно испугали. Дикой казалась даже мысль о том, чтобы воевать в море. И вообще, воевать. Страшно. Страшно и грустно использовать свободу человека таким варварским способом.

Когда мы уплыли из бухты, где были пришвартованы корабли, выдохнула с облегчением. Наш путь лежал теперь через морские ворота города. Вдаль, в открытое и необъятное море. Я наслаждалась видом, ребята пытались болтать о чем-то, перекрикивая ветер, Влад неустанно фотографировал. Рядом со мной сидел Макс, и для одной из фотографий он обнял меня за плечи. Да так и остался сидеть. Хотела скинуть его руку, но не решилась делать это под пристальным взглядом Сереги.

Пика своей абсурдности эта сцена достигла в тот миг, когда в моем сознании раздался голос Рэма: «Мими! Наконец я смог к тебе пробиться. Должен сказать тебе одну вещь. Слушай внимательно и не перебивай. Я разговаривал с отцом, и он рассказал, какие надежды на тебя возлагают. Прежде всего, они надеются на твое обаяние. И… я понимаю, что это может вызывать у тебя некоторые трудности…» Все же не выдержала этих хождений вокруг да около и перебила его: «Рэм, хватит! Что ты пытаешься мне сказать?». Кажется, он смутился: «Прости, лопочу, как школьник. В общем, хотел сказать, что прекрасно понимаю: для выполнения миссии тебе проще обольстить королевского сына. Пойми, я не считаю это чем-то зазорным и я… я не против. По крайней мере, если ты действительно в него не влюбишься. Тогда-то я точно не обрадуюсь». С каждой фразой его слова становились все более путанными и неуверенными. Сначала никак не могла разобрать, в чем дело, но потом поняла. «Ты хочешь сказать, что я могу флиртовать с Максом без зазрения совести?». Он сразу отозвался: «Да, именно это я и хотел сказать. А ты будешь?». В ответ рассмеялась: «В какой-то мере, я уже этим занимаюсь. Но не потому, что этого требует миссия, а потому, что на меня заглядывается друг Макса». Рэм вздохнул: «Вот и отпускай тебя после этого на Землю!», после чего поспешила его успокоить: «Не переживай, никто из них меня не волнует». «А я?» «А ты – волнуешь. И спасибо тебе за то, что ты сказал. Мне действительно неловко находиться в обществе Макса, когда все мысли о тебе». Даже в мысленном голосе Рэма было столько нежности, что у меня по коже побежали мурашки. От нежности, или от тех слов, которые он сказал: «Мими, девочка моя! Не представляешь, какое ты счастье!».