— Тихо! — громко сказал я, подняв лапу. — Слава Ипотеку!

Дед замер с поднятой палкой.

— Или ты не согласен, старый?! — продолжил я. — Может Шептунам об этом сказать? Так, дедуль, что с тобой? Эй, дедуль?

Прут выпал из руки. Старик осел на землю. Ему явно было нехорошо. Я подошел поближе.

— Всё хорошо, не нервничай. Мы не блохи.

Дед прищурился, глядя на меня.

— Блохи. Только большие, — проскрежетал он.

— Нет, не блохи. И зла никакого тебе не желаем. Пару вопросов зададим и уйдем.

— Старый я стал, — пожаловался старик.

— Бывает. Ты лучше скажи, что такое Печать, с которой в городе находится? Как ее получить?

— Вот раньше я бы никогда багор не выронил. Сколько мы комбайнов разгружали и не припомнишь. А народишко там, в нутре, сидит обычно злой, ну его тогда в пузяку багром и вытаскивай наружу.

— Эй дед.

— А еще я в апартаментах жил. В Лазурном квартале. И жена была. Красивая. Как же ее звали?

Старик стал смотреть вдаль. Его бледное лицо вытянулось, глаза начали сверкать лихорадочным блеском. Я заметил, что у него немного трясутся руки. Совсем чуть–чуть. Но было в этом что–то жутковатое.

— Блохи! — раздался у меня за спиной девичий визг. Тушкан перепрыгнул на другую стену. Я обернулся и увидел, что за нами стоит молоденькая девушка. Она кричала, а ее черные волосы шевелились, как будто были живые.

— Полиция! Тут огромные блохи!

— Блохи? Где блохи? — встрепенулся дед.

И в тот момент, когда я решил, что пора отсюда бежать, в груди появилось то самое неприятное чувство. В животе завибрировало и снова заболели уши. Тушкан упал со стены хватаясь за свою голову.

— Выдох, — раздался рядом со мной шепот.

— Выдох, — улыбнулся дед.

То, что произошло дальше, совершенно выбило меня из колеи. Гул опять нарастал, как тогда, в китовых загонах. Опять огромная труба начала свой вой. Тихо, на грани слышимости. Но я чувствовал этот звук. Оттуда. Из бездонной глубины. Из самого сердца мира. Меня начало трясти. Окружающий нас зеленый свет стал меркнуть. Длинные тени поползли черными змеями вокруг. Я заметил, что вместо девушки стоит кошмарное существо, сотканное из движущихся теней. Вместо глаз у нее загорелось пламя.

— Йорхотеп… — прошептали сзади.

Я обернулся. На месте старика стояло еще одно клубящееся тенями существо с огненными глазами.

— Йорхотеп, — сказал Тушкан, поднимаясь на задние лапы и смотря прямо в меня.

— Йор–р–рхотеп, — прорычал у самого уха Хинтер.

— Йорхотеп! — закричали со всех сторон.

Вой достиг апогея. Я и все кошмарные существа попадали на колени. Весь город вокруг вибрировал именем своего Бога. И тут я увидел, что соседнее здание — это огромный робот–гаргант. Он медленно, с трудом наклонился и уставился на меня безумными, светящимися окнами. Слегка повернув железную квадратную голову, к нему присоединилось здание напротив. Они потянули ко мне старые, покрытые ржавчиной руки. Тихо, как хлопья черного снега, на меня с них сыпались сажа и ржавчина.

— Йорхотеп, — прошептал я.

И вдруг, всё смолкло.

Я лежал на мостовой в обнимку с Тушканом. У меня снова почти не осталось хитпоинтов. Рядом, кряхтя, поднимался старик. Взгляд его был пустым. Он с трудом отряхивал штаны негнущимися пальцами. Откидывая спутавшиеся волосы с лица, поднималась девушка. Я дернул Тушкана. Уходим. Еще не очень придя в себя, мы забрались на крышу. Лапы соскальзывали с мокрого камня стен, но, к счастью, мы не упали. Знаете, что я понял? Мне надо передохнуть.

Система предупредила меня карами небесными, грабежами и каннибализмом. В паровозью топку их. Тушкан, братишка, пригляди за мной.

/logout

* * *

Я мрачно ходил по квартире. Попил чаю. Посмотрел в окно. Попался под горячую руку Евы, которая меня остановила и сказала, что она устала, готовить ей лень, а доставка ей надоела. А еще я туда–сюда хожу. Бесит аж. На коротком совещании было предложено решение пойти в кафе. И выпить чего–нибудь. Вина, например. На слабое возражение, что может дома посидим с вином–то? Было сказано, что они знают прекрасное кафе и относительно недалеко. Душа, мол, женская, просит кафе и вина. Или погулять. Между этими двумя ужасами, я, по–мужски решительно, выбрал кафе. Вперед.

— Васёк притащил этот попкорн быстрого приготовления. Засунул его в микроволновку. Включил и ушел, — Ева ко второму бокалу повеселела и стала рассказывать, что же происходит на моей бывшей работе. — Попкорн благополучно задымился, сработала сигнализация.

— Прямо с разбрызгивателями? — удивился я.

— Да ну брось, какие разбрызгиватели. Включилась система оповещения о пожаре. Ну все сидят дальше на местах, думают, очередная проверка системы. Только Талгат подорвался.

— И чего дальше?

— Всыпал он Ваську. Прям в бешенстве был. Приехали пожарники и тоже добавили. Штраф выкатили Василию.

— Пожарники?

— Какие пожарники?

Я обратил внимание на трех парней в деловых костюмах, которые подходили к кафе. Один из них, худощавый и высокий, остановился рядом со входом. Он достал из кармана небольшую губку для обуви и счистил несуществующие пятна с идеально чистых, черных туфель. Потом достал расческу и помогая себе рукой, расчесался. Поправил воротник пиджака. Прям аккуратист.

— Ты меня слушаешь? — спросила Ева. — Я тебе говорю, не пожарники, а Олег Игоревич. Новый шеф.

— Как новый? А старого куда?

— Черт его знает. Не пришел на работу. Вместо него вот этого прислали. Мужик серьезный, сразу видно. Но поговаривают, что его к нам отправили в наказание за…

Те трое парней, на которых я раньше обратил внимание, зашли в кафе. Как–то по–хозяйски оглянулись и заняли удобные диванчики недалеко от нас. Переговаривались и негромко смеялись. Высокий почему–то смотрел в нашу сторону. Я его знаю? Вроде ни разу не видел.

— Ну Дашка и говорит, что у нее зуб выдрали. И скидывает фото в общий чат. Я не понимаю, что у нее в голове? Она бы еще фото из…

Длинный парень всё так же смотрел на нас. Я напрягся. Хотя конечно же зря. Блин, да что со мной? Всё, Серега, успокойся. Это всё твои игрища. Ты так с ними совсем параноиком станешь. Это там ты маньяк и преступник, а тут никому не нужный айтишник. Вообще никто. Смотрящий в нашу сторону парень позвал официантку и жестом указал на наш столик. Девушка налила две рюмки какой–то настойки и, подхватив поднос, пошла в нашу сторону. Шла она быстро и уверенно, налитое даже не шелохнулось, когда она поставила рюмки нам на стол.

— От господина за тем столиком, — указала она на длинного и, не оборачиваясь, ушла.