Взросление ребенка, особенно в семье рядовых общинников, было ранним. Уже с 6–7 лет они обладали элементарными трудовыми навыками и начинали постигать занятия своих родителей. Это было, так сказать, домашнее воспитание. Кроме того, существовала и государственная, общественная программа обучения как мальчиков, так и девочек в одной из двух специальных школ — так называемых мужских и женских телпочкалли («дом юношей») и калмекак («ряд домов»). С пребыванием детей в этих заведениях также сложились свои традиции, обряды, поверья.

О времени, когда начиналось такое воспитание и обучение, среди сохранившихся данных единодушия, согласия нет. По одним сообщениям, это случалось между 6 и 9 годами, согласно другим — лет с 15 (по крайней мере мальчиков). Но, скорее всего, в том и в другом случае речь идет о двух разных по времени событиях — в первом случае родители через определенный обряд провозглашали принадлежность ребенка к той или иной школе, а во втором — о непосредственном вступлении мальчика или юноши на обучение в ней.

В первом случае родители устраивали пир и приглашали главу храмовой школы, будущих наставников из этого заведения (соответственно мужского или женского). Во время торжества родители и приглашенные обменивались речами, в которых наряду с прочим излагались традиционные древнеацтекские религиозно-идеологические представления, и прежде всего идея необходимости смирения перед судьбой, предначертанной богами. Родители должны были вручить этим наставникам подарки (одежды, цветы и пр.) в знак признательности, уважения к ним, а также закрепления связи ребенка с данным храмом. После этого глава храмовой школы брал в руки ребенка и подтверждал, что последний будет отныне подчинен храму до тех пор, пока не станет взрослым (то есть женится). В ознаменование этого ребенку прокалывали нижнюю губу и вставляли губное украшение из дорогого камня.

Когда же были торжества по случаю определения девочки в телпочкалли, то описанный выше ритуал совершался при участии воспитательницы из женского телпочкалли.

Непосредственное же вступление в это заведение случалось значительно позже, причем мальчики и девочки находились не только в разных телпочкалли, мужском и женском соответственно, но и с разного возраста. Так, по сообщению источников, юноши находились там 18–20 лет, а девочки — 12–13 лет. Обычный срок пребывания в таких школах — один год.

Телпочкалли («дом юношей») — тип школ, которые во множестве существовали при храмах местных, общинных, а также центральных (их было по 10–15 в «каждой округе»).

Главное телпочкалли было при храме общенационального бога ацтеков Уитсилопочтли в г. Теночтитлапе-Мехико. Хотя название этого типа школ и переводится обычно как «дом юношей», правильнее, видимо, будет понимать смысл перевода как «дом молодежи», так как них обучались и девочки и мальчики — каждые в своем. В телпочкалли проводилось обучение главным образом детей простолюдинов и тех детей знати, которые не отличались большими способностями, интеллектуальным талантом. Их наставниками выступали жрецы (у девочек — также и жрицы), опытные воины.

Мальчики или юноши, попавшие в телпочкалли, должны были освоить основы воинского искусства (их обучали этому старые и опытные воины), эпическую и религиозную традицию, но чаще в самых общих формах, какие необходимы для того, чтобы разбираться и следовать основным обрядам, а также идеалам этого общества. Во время пребывания в телпочкалли они участвовали и в решении хозяйственных задач того храма, при котором эта школа находилась. Из сочетания таких занятий, обязанностей и складывалась жизнь в телпочкалли.

Юноши, оказавшись в телпочкалли, выполняли прежде всего определенные поручения по храму. Они поддерживали огонь, следили за чистотой, ходили в горы за хворостом и дровами для очага телпочкалли, расчищали и строили оросительные каналы, обрабатывали храмовые поля, занимались строительством, в том числе и обработкой камня. В их обязанности входил сбор пожертвований, и если получали их недостаточно, то могли идти в поле и брать то, в чем нуждались, так как жили, в том числе, за счет подаяния.

Жрецы обучали юношей общепринятым нормам морали и прежде всего уважительному отношению к старшему поколению, скромности, сдержанности. Юноши, пребывавшие в телпочкалли, появляясь на публике, не смели поднимать глаз. Пьянство среди них считалось страшным преступлением и в некоторых случаях наказывалось смертью.

Обучение правилам религиозной жизни проходило через выполнение определенных ритуалов, главным образом вечером, поскольку днем они были заняты хозяйственными делами или военными тренировками. Незадолго перед заходом Солнца юноши шли домой, где, умывшись, очистившись от дневной пыли и грязи, раскрашивали тело специальной краской и надевали свои украшения. На заходе Солнца они собирались в телпочкалли, где «до полуночи» принимали участие в совместных ритуальных танцах, занимаясь самоистязанием, прокалывали до крови мягкие части тела, а капавшую кровь уже известным нам способом жертвовали божеству. Незадолго до полуночи они вновь мылись. Юноши из телпочкалли г. Теночтитлана проделывали это в определенном месте озера Тескоко, которое получило по понятным причинам название «кровавая вода», «окровавленная вода». После этого юноши отправлялись спать в телпочкалли. Взрослые юноши могли тайно отправиться к любовницам, но это не поощрялось и даже иногда наказывалось. Кстати, хотя основная часть жизни юношей в этот период проходила в телпочкалли, питались они в основном у себя дома.

Свои телпочкалли имели и девочки. По одним данным, они, в отличие от юношей, жили дома, являясь в храмовую школу только на определенное время, по другим — находились в ней круглые сутки. Известно описание такого рода женского заведения при храме Уитсилопочтли в г. Теночтитлане-Мехико.

Девочки назывались «девами покаяния» или «сестрами Уитсилопочтли», и их жизнь была столь же регламентирована, как и юношей. Девочки убирали храм, готовили пищу для жрецов и для «идола». Пища для идола конечно же считалась ритуальной. Например, она могла состоять (в духе направленности древнеацтекского культа) из маленьких булочек в виде человеческих рук и ног, но также из особых медовых коврижек и жаркого; все это в конце концов поедали жрецы.

Под контролем и присмотром специальных наставниц девочки занимались ткачеством, таким образом частично удовлетворяя потребности храма в изделиях этого вида ремесла и одновременно осваивая его, а также некоторые другие ремесла (например плетение).

Девочкам, так же как и юношам, давались основные сведения по традиционной истории, религии, много времени, главным образом вечером, отводилось ритуалу. Как и юноши, они принимали участие в обрядовых танцах, пении религиозных гимнов, исполнении ритуальных самоистязаний (извлеченной из различных частей тела кровью они смазывали лицо, по окончании ритуала ее смывали).

Соблюдение правил жизни в телпочкалли было обязательным. В противном случае виновницу ожидало наказание, иногда самое суровое. Не является удивительным, что нередко в определении должного и недостойного выполнения этих правил наставницы руководствовались столь обычными здесь приметами. Так, если мышь что-нибудь портила, прогрызала в храме, то считалось, что в телпочкалли, вероятно, совершено что-то нехорошее, неподобающее. Самым большим преступлением считалась связь юноши и девушки в период их пребывания в телпочкалли: если она раскрывалась, то виновных предавали смерти. Одежду девочки носили белую, без украшений. Волосы при поступлении в телпочкалли стригли («чтобы отличаться от наставниц и жрецов, которые носили длинные»), но потом постепенно отпускали.