Не выдержав подобного унижения, Даг с нервным расстройством загремел в больницу. Благодаря средствам массовой информации через несколько часов об этом было проинформировано девяносто процентов американского населения.

Сжалившись над поверженным Саваласом, судьба решила ему улыбнуться. Выйдя из клиники, Даг узнал о внезапной кончине двоюродного дяди, которого он и видел-то всего пару раз в жизни, да и то в раннем детстве. За отсутствием иных наследников все свое и, надо сказать, немаленькое состояние дядя отписал Дагоберто.

Любой другой человек, приняв в расчет ошибки прошлого, сделал бы из них соответствующие выводы. Как говорится, нельзя два раза войти в одну и ту же реку, зато запросто можно дважды наступить на одни и те же грабли. Дагоберто Савалас поступил именно так. Вместо того чтобы, раскаявшись, поспешить к жене, еще не успевшей к тому времени оформить развод, полицейский решил, что уж теперь-то он возьмет реванш.

Все доказательства тяжкого материального, морального и психического ущерба были налицо: по вине Келлера Даг потерял работу, дом, семью, получил эмоциональное расстройство и вдобавок был опозорен на всю страну издевательским клипом.

Наняв нового, более дорогого адвоката, Савалас удвоил сумму иска: теперь он требовал с рок-звезды ни много ни мало - двадцать миллионов долларов.

Как и следовало ожидать, тяжбу Даг проиграл. Ирвин Келлер, а вместе с ним вся страна потешались над окончательно втоптанным в грязь бывшим полицейским. Дядино наследство шоколадной конфетой растаяло в бездонной глотке судебных издержек.

На жалкие гроши, уцелевшие после всех выплат, Савалас снял напоминающую гроб каморку без горячей воды. Впрочем, ему уже было глубоко плевать, где он живет, во что одевается и какие продукты вводит в свой пораженный ненавистью организм. С ним все было кончено. Теперь оставалось покончить с Ирвином Келлером.

Нью-Йорк.

Проходя таможенный контроль в аэропорту Нью-Йорка, Раечка Лапина с ослепительной улыбкой на лице предъявила пограничникам паспорт на имя Нины pavidoff, свежеиспеченной гражданки Соединенных Штатов, полгода назад получившей американское гражданство.

Взяв такси, она первым делом отправилась поглазеть на главную американскую достопримечательность - статую Свободы, торжествующе размахивающую факелом на фоне зубчатой, как электрокардиограмма, линии небоскребов.

- Америка! Страна чудес! - восторженно воскликнула Лапина. - Раиса в стране чудес. Даже не верится. Прямо как в кино.

Впрочем, символом американской свободы и демократии Раечка любовалась недолго: ее раздражала вонь, исходящая от воды. Погрузившись в ожидающую ее машину, девушка потребовала отвезти ее в самую шикарную гостиницу Манхэттена.

Таксист лихо подрулил к расположенной неподалеку от знаменитой Тайме Сквер пятидесятиэтажной громадине отеля "Мариотт Маркиз", по стенам которого сияющими золотистыми светлячками деловито сновали взад-вперед панорамные наружные лифты.

Лапина сняла номер на самом верху - ей хотелось кататься на удивительных прозрачных лифтах как можно чаще.

Всласть попрыгав на упругой, невероятно удобной кровати, застеленной стеганым атласным покрывалом, девушка решила, что пора заняться делами. До концерта Ирвина в Чикаго оставалось всего четыре дня, а дел у нее было невпроворот.

Во-первых, гардероб. Он должен быть продуман до мелочей, так, чтобы, едва увидев Раю, кумир ее души оказался сражен наповал.

Во-вторых, прическа. В-третьих, макияж. И в-четвертых, нельзя забывать о том, что Череп далеко не дурак. Естественно, что первым делом он, пылая праведной жаждой мести, бросится искать ограбившую его любовницу в непосредственной близости от Ирвина Келлера.

В том, что рано или поздно Самарин ее найдет. Лапина не сомневалась. Такой человек, как Ирвин, всегда на виду, так что его жена не сможет всю жизнь прятаться. С другой стороны, если она станет женой рок-звезды, Ивану не удастся добраться до нее - охрана у певца должна быть та еще.

Возможно, она даже отдаст Черепу его деньги, или, по крайней мере, оставшуюся их часть, чтобы он особо не возникал, а будет возникать - так Ирвин натравит на него полицию и спецслужбы Соединенных Штатов. Вот тогда-то Самарин закрутится, как уж на вилах.

Словом, первое время надо не попадаться Черепу на глаза, а там все само как-нибудь уладится.

Нью-Йорк, Манхэттен, офис Китайчика.

Сто первый этаж возвышающегося в центре Нью-Йорка знаменитого небоскреба-"близнеца", на два метра превышающего по высоте своего четырехсотметрового собрата, целиком арендовал бывший гражданин России Лешка Китайчик. Во сколько Леше обходилось это удовольствие, лучше не говорить. Представить подобную сумму обычному человеку было бы не только трудно, но и мучительно.

Тем не менее Леша считал, что затраты оправдывают себя. Во-первых, ему безумно нравился открывающийся из окон вид на лежащий у его ног остров Манхэттен, отороченный грязно-свинцовыми лентами Гудзона и Ист-Ривер.

Во-вторых, в вотчину Китайчика вели два отдельных лифта, не останавливающиеся по требованию на других этажах. В лифтах сидели крепкие бритоголовые ребята опять-таки отечественного происхождения, внимательно следящие за тем, чтобы в "Рашн Чайна-таун", так русская мафия шутливо называла сто первый этаж, не проникли нежелательные и, особенно, вооруженные элементы.

В-третьих, Леша вообще любил жить на широкую ногу.

Лешу Китайчика иногда называли российским Аль Капоне. Более того, люди, хорошб знающие его, обоснованно полагали, что Alex Heraskin (так он именовался в американском удостоверении личности) или Алексей Остапович Гераськин (так некогда было записано в советском паспорте) был несравнимо предусмотрительнее, коварнее и изворотливее своего плохо кончившего чикагского собрата.

Двенадцать лет назад, когда Китайчик обитал в Москве и был одним из наиболее известных в России криминальных авторитетов, он понял, что на рэкете и уголовщине можно сколотить весьма существенное состояние, но все же не настолько существенное, как ему хотелось бы. Миллионы долларов его не устраивали. Леше нужны были миллиарды.

К счастью, Китайчик был достаточно умен, чтобы понять, что в эпоху высоких технологий настоящие деньги проще делать с помощью компьютеров и факсов, а не базук и автоматов Калашникова.

Леша стал собирать информацию. Эта информация стекалась к нему из самых разных источников: от подкупленных им сотрудников секретных служб и высоких чинов правоохранительных органов, от любовниц правительственных чиновников и от прочих не менее ценных осведомителей.

Господин Гераськин никоим образом не шантажировал людей, которых впоследствии стали называть олигархами, для этого он был не так глуп. Основываясь на полученных данных, он всего лишь предлагал им свою помощь в том, чтобы сделать их, а заодно и себя еще богаче.

О подробностях того, как именно, объединив усилия, члены правительства, офицеры секретных служб, криминальные авторитеты и финансовые олигархи организовали утечку за рубеж сотен миллиардов долларов, история, к сожалению, умалчивает.