- Ну-с? - откинувшись на спинку кресла и сцепив руки на животе, осведомился Леша Китайчик.

Они с Самариным уже успели обменяться положенными приветствиями и новостями. Поскольку Череп медлил сообщить о цели своего визита, новоиспеченный mister Heraskin решил проявить инициативу.

Верно интерпретировав произнесенное хозяином междометие, Череп вздохнул и негромко хмыкнул, прочищая горло. Признаваться в том, что восемнадцатилетняя пигалица умыкнула у него, опытного криминального волка, два миллиона долларов, Ивану было стыдно. Хорошо хоть про микропленку, засунутую в та-магочи, можно промолчать. Не хватало еще, чтобы Китайчик решил, что в свободное от преступной деятельности время Самарин развлекается возней с идиотской японской зверюшкой.

- Ну-с,-повторил Леша, опытным глазом подметив отразившуюся на лице приятеля внутреннюю борьбу.

- Моя любовница увела у меня два миллиона долларов и свалила с ними в Штаты, - даже решившись, Череп с трудом выдавил эти слова.

- Да, крепко она тебя обула, - хмыкнул Китайчик. - Сейф вскрыла или ты сам ей по дурости код сказал?

- Если бы, - удрученно покачал головой Самарин. - Из удобрений выкопала.

- Ты хранил два "лимона" баксов в удобрениях? - на всякий случай уточнил Леша.

- А чем плохое место? Кому могло прийти в голову туда сунуться?

- Твоей крале пришло.

- Пришло, - согласился Иван. - Дал я с ней маху, признаюсь.

- И что ты хочешь от меня?

- Мне нужна помощь. Выдели мне пару толковых ребят, знающих, что к чему. Мы-то с Мясником в Штатах не слишком хорошо ориентируемся.

- И что я с этого буду иметь?

- Пятнадцать процентов от возвращенной суммы.

- Тебе нужны только деньги или деньги и девица?

- Деньги и девица, - скрипнул зубами Череп. - Причем живая. В здравом уме, так сказать, и твердой памяти.

- Тогда сорок, - равнодушно произнес Китайчик и принялся меланхолично вращать большими пальцами сцепленных на животе рук.

- Побойся бога! Это же грабеж чистой воды! - возмутился Самарин. - Мне и нужно-то пару братков, знакомых с местной спецификой. Да я за десять штук баксов целую свору американских детективов найму.

- Нанимай, - пожал плечами Леша. - Кто же тебе мешает?

Череп молчал. Он знал, что вмешивать в это дело американцев никак нельзя - может оказаться себе дороже. Русскую мафию янки не любили, а о двух "лимонах" "грязных" русских денег тут же стукнули бы куда следует, получив за это соответствующее вознаграждение.

- Ну так как? - осведомился Китайчик.

- Двадцать процентов, - сказал Иван. Леша отрицательно покачал головой.

- Тридцать - и только по старой дружбе. Это мое последнее слово.

- Двадцать пять.

- Я сказал - тридцать.

- Ладно, по рукам, старый кровопийца, - вздохнул Череп. - Но только с девушкой ничего не должно случиться. Я сам с ней разберусь.

- Вот и славно, - широко улыбнулся Гераськин. - Ну что, обмоем наш договор по старой русской традиции?

- Обмоем, отчего не обмыть, - согласился Самарин.

Москва.

- Я все выяснил, - доложил Аслан Татриев, долговязый носатый чеченец с руками, длинными и волосатыми, как у орангутанга. - Череп с Мясником умотали в Нью-Йорк. Думаю, что микропленка при них.

- Значит, все-таки этот паразит решил продать ее колумбийцам, раскуривая кальян с анашой, с ненавистью произнес Рамзан Габуев. - Как же вы, олухи, ухитрились упустить такой материал, тем более что он практически был у вас в руках? И зачем, мать вашу так, потребовалось убивать этого яйцеголового ученого? Приказ был ясен - похитить его и переправить в Чечню.

- Не повезло, - вздохнул Аслан. - Боровцы, понимаешь, вмешались, а тут этот интеллигент хренов права стал качать, Ваху козлом обозвал, ну тот не выдержал и... ты же знаешь Ваху...

Татриев выразительно пожал плечами.

- Козел, он и есть козел, - сплюнув, злобно сказал Рамзан. - Вот уж козел так козел.

- Козел, - согласился Татриев. - Только вот говорить ему об этом не стоит - убьет.

-Теперь микропленку мы не получим, - скрипнул зубами Рамзан. - А все по вашей глупости. Не представляю, как сказать об этом Халеду.

- Аллах велик и всемогущ, - заметил Аслан. - Помолись ему, прежде чем звонить бен Нияду.

- Я-то помолюсь, - оскалился Габуев. - А вот ты бери козла Ваху и дуй в Нью-Йорк. Получится - вернете микрофильм, а нет - так хоть Черепа, падлу, замочите.

- В Нью-Йорк? - нахохлился Татриев. - Зачем обязательно в Нью-Йорк? Вернется Самарин - здесь его и заземлим. А с пленкой нам ничего не светит. Наверняка он уже продал ее колумбийцам.

- Где вы заземлите Черепа - не вам решать, а мне, - зло сказал Рамзан. - Не завалите его - считайте, что сами трупы. Понятно, да?

- Понятно, отчего не понять. Уши привозить? - деловито осведомился Аслан.

- Не надо ушей, - махнул рукой его шеф. - Нечего мясо через две таможни таскать. Пошлешь по факсу фотографию трупа.

- Как скажешь. По факсу так по факсу, - кивнул Татриев.

Нью-Йорк, Манхэттен, офис Кигайчика.

Проводив Черепа до лифта и сердечно пожав ему на прощание руку, Леша Китайчик вернулся в свой кабинет, сел в кресло и, закинув ноги на стол, некоторое время любовался глянцем своих темно-бежевых пятисотдолларовых туфель от Поллини.

Когда это занятие ему наскучило, Леша сцепил руки на животе и стал привычно вращать большими пальцами. Это незамысловатое действие помогало ему думать.

Мысли Китайчика занимал только что покинувший его офис Самарин. Два миллиона долларов, сбежавшая любовница... Вроде бы все просто и ясно, но интуиция опытного матерого волка подсказывала Леше, что в этом деле все далеко не так очевидно, как кажется. Слишком уж Череп спешил, слишком легко он согласился на тридцать процентов. Может быть, дело в девице? Неужели любовь лишила Ивана свойственной ему деловой хватки? Не похоже. Что же тогда? Впрочем, зачем гадать, если можно узнать наверняка?

Усмехнувшись, Китайчик протянул руку к телефонной трубке и набрал код сначала России, а потом Москвы. Через пару часов он будет знать о делах Черепа даже больше, чем сам Самарин.

Афганистан, горы Сикарам Сахед.

Глухую тишину, повисшую над мрачными, лишенными растительности горами Сикарам Сахед, расположенными неподалеку от границы с Пакистаном, разорвал никоим образом не вписывающийся в первозданную дикость пейзажа телефонный звонок.

Худощавый черноволосый мужчина лет сорока пяти с длинной, до пояса, бородой, одетый в белую холщовую хламиду и мешковатые штаны на резинке, положил на землю автомат, который держал на коленях, и отцепил с пояса штанов трубку сотового телефона.