Как только осталась одна, Тамара рискнула подойти к двери. Деревянное распятие жгло глаза, заставляя их слезиться, но она упрямо приближалась. Наивно было думать, что ее забыли запереть после того, как странный надзиратель покинул комнатушку. Ведьма недоверчиво воззрилась на дверь, когда та поддалась ее рукам и неожиданно приоткрылась.

– Да ну… – задержав дыхание, Тамара выглянула в коридор.

Он практически не освещался. Но ей этого хватало. Пока немногие силы с ней, лампы не нужны. Ведьма на цыпочках пробралась вперед, прислушиваясь к малейшему звуку и шороху. Места в церквушке было не так много, чтобы блуждать. Нужное место пленница отыскала без особых усилий. Тамара остановилась у двери, за которой отчетливо ощущала присутствие раненой женщины.

Оставалось только довериться своим чувствам, подсказывающим ей, что больше в комнате никого не было. Ведьма потянулась к ручке и открыла дверь. Стоило ей переступить порог, как она почувствовала страшное головокружение. Поднимая взгляд к потолку, Тамара отчетливо увидела защитные письмена Ордена. Отвратно! Нужно было спешить. Она была не так сильна, чтоб распознать все ловушки. Но ей было жизненно необходимо лишиться последних сил, чтоб обезвредить их.

– Смотрите, святой отец! – Константин прислонился боком к стене в коридоре, наблюдая за действиями их пленницы и ошеломленным священником.

Тот в ужасе смотрел на сверкающий потолок.

– Она – ведьма! – просипел служитель церкви.

Мужчина перекрестился, намереваясь немедленно действовать. Но Константин приложил палец к губам, скрывая свою неизменную улыбку и призывая его молчать.

– Просто смотрите.

Тамара осторожно прошла по комнате к деревянной кровати, на которой лежала Вероника. Она склонилась над раненой, внимательно вглядываясь в ее лицо. Смертельная бледность не покинула женщину, но теперь ведьма чуяла, что смерть не стояла за плечами служительницы. Тамара протянула руку и, легко касаясь лба Вероники, принялась чертить знаки, передавая ей остатки своей силы. Слушая, как облегчалось дыхание раненой женщины, пленница немного успокоилась и сама вздохнула. Теперь стены не давили на нее, и не причиняли боль древние письмена служителей света, они угасали над головой.

– Она убьет ее! – негодуя, прошептал священник.

Константин отрицательно покачал головой.

– Что она делает? – Служитель церкви взволнованно сделал шаг вперед.

– Лучшее проявление души – безусловность. Это то, что мы делаем не задумываясь, святой отец, – тихо проговорил Константин. – С мудростью и могущественной силой мы могли бы вершить великие дела, но душа живет порывами.

– Вы сейчас пытаетесь меня убедить в том, что эти создания духовны? – возмутился священнослужитель.

– Эта ведьма могла бы истратить силы на попытку побега или выжигая цветы на спинке кровати. Но она решила передать их незнакомой женщине. – Константин склонил голову, глядя исподлобья на действия Тамары. – Она считает, что обречена.

– Естественно, – фыркнул священник, – ведьме не выйти из этих стен!

Его собеседник лишь слабо усмехнулся.

– Чему вы смеетесь? – возмутился святой отец.

– Простите меня, – виновато отозвался Константин.

– Этим вы занимаетесь там, «наверху»? Бездействуя наблюдаете и бессмысленно философствуете?

– Присоединяйтесь ко мне, святой отец. Вы поймете, в чем суть этого бездействия. Верите мне? – проговорил мужчина.

– Используете на мне ваши умения? – Служитель церкви в сомнении передернул плечами.

– Ни в коем случае! – Глаза Константина заискрились светом. – Смотрите со мной и увидите.

– Что? – с сомнением поглядел на него мужчина в черных одеждах.

– Вы просто начнете видеть, святой отец.

– А сейчас я, по-вашему, слеп? – проворчал священник.

– Да. – Константин снова повернулся к Тамаре.

– Это невероятно! Вы просто никогда не видели этих существ в действии, – в праведном гневе проговорил священник. – Вы заблуждаетесь, молодой человек. И ваши заблуждения могут стоить нам жизни. Как и многим другим невинным созданиям.

Константин закрыл глаза и вздохнул. Ваэль, стоящий теперь у них за спиной, слышал каждое слово. Он яростно растолкал мужчин и ринулся в комнату, на ходу доставая оружие.

– Ведьма!

Тамара подняла голову, расширенными глазами глядя на служителя Ордена. Направляя на пленницу пистолет, Ваэль не остановился, поскольку ненависть ослепила его. Тогда рука Константина поднялась, делая легкий взмах, и время застыло.

Замер и священник, прижимая к тонким губам свое распятие. Замер и палач, держащий оружие, и женщина на полу. Даже прозрачная слеза остановилась на ее щеке. Константин медленно прошел по комнате и остановился посреди небольшого помещения.

Посланник опустил голову, не в силах смотреть на лица людей. И только когда бледный свет коснулся его, проникая из окна, Константин посмел поднять взгляд и посмотреть на небо. Оно очистилось от туч, играя блестками звезд. Впервые глубокая морщина пролегла на его лбу, и посланник в смятении судорожно вздохнул.

– Прости меня! – Константин склонил светлую голову, словно прося прощения у самого неба, и поднял дрожащую руку.

На этот раз его глаза сияли ярче, и он не улыбался. Мужчина вновь взмахнул рукой, и время пришло в движение. Тамара не сопротивлялась, гордо подняв голову, когда служитель Ордена прижал дуло серебряного пистолета к ее лбу. Не отводя взгляда от пленницы, Ваэль громко велел священнику вызвать подмогу, и губы ведьмы искривились в холодной усмешке. Жалкий трус.

Громкие голоса болью отозвались в голове Вероники. Приходя в себя, она приоткрыла глаза. Повязка на шее не давала ей толком повернуть голову, но то, что она увидела, заставило женщину расширенными от изумления глазами посмотреть на присутствующих в комнате.

– Ваэль, – тихо позвала Вероника, но товарищ не слышал ее голоса, отдавая команды двум прибывшим мужчинам.

Один из них вошел, держа серебряный ошейник. Цепь свесилась с руки охранника и зазвенела, падая на пол. Ведьма не сводила взгляда со священника, читавшего молитву, пока ее заковывали в кандалы. Холодные оковы причиняли боль только ее гордости, но серебро и знаки, которыми они были исписаны, вскоре сделают свое дело.

– Ты хочешь покаяться? – возвышаясь над пленницей, спросил священник.

– А ты? – Тамара кинула на него презрительный взгляд.

Вероника слабо схватила друга за рукав и прошептала:

– Она спасла меня…

Ваэль обернулся к ней, наконец заметив подругу. Искаженное ненавистью лицо смягчилось, стоило ему увидеть Веронику, которая пришла в себя.

– Ты с нами! Я рад, что в такой момент ты с нами. – Ваэль мягко сжал руку Вероники, не услышав ее слов.