А в бассейне у него вообще слюни потекли. Медведева предстала перед ним в закрытом ярко-желтом, с черными строгими полосами, купальнике с какими-то тонкими ниточками на спине вместо грубых резинок. Лавру так и хотелось по одной сорвать эти ниточки, чтобы купальник обнажил всю переднюю часть девушки. Он придирчиво просканировал пристальным до неприличия взглядом аккуратную грудь, тонкую талию, плоский животик и округлые аппетитные бедра. И ножки. Они у нее, кстати, совсем не были кривыми — длинные и стройные с изящными ступнями. Воспаленное воображение тут же нарисовало картину, где Оля этими самыми ножками могла оплести его торс, как гибкое девичье тело выгнется навстречу, подставляя его ненасытным губам грудь с возбужденными вершинками, открывая шею с нежной кожей. Твою ж мать! Лавр чертыхнулся про себя и бомбой улетел в воду, чтобы никто не заметил его позора.

С трудом оторвал свои жадные глаза от Медведевой, которая мило щебетала с Аркадием и Алевтиной, и перебросил свои мысли на Машу с Витей. Напряжение его заметно спало, когда детишки восторженно заверещали, стоило ему ввязаться с ними в морской бой. Брызги фонтаном разлетались вокруг их троицы. Оля с Алевтиной мудро удалились в другую часть бассейна, медленно плавали и непринужденно говорили, видимо, о каких-то своих женских штучках и пустяках, и, склоняя, друг к другу свои головы, улыбались. Аркадий отверг предложение Артёма и детей присоединиться к ним и возлежал на лежаке, читая красочный журнал. Лаврову ничего другого не осталось, как развлекаться с малышней. К его радости вода расслабляла Машу, и она говорила довольно четко, да и задержек в речи почти не было. Виктор с важным видом рассказывал Маше о стилях, которыми перед ними плавал Артём, и надувал щеки, когда тот одобрительно кивал. Лавров даже не заметил, насколько быстро и весело пролетело время, пока он возился с детишками. Мысли завести парочку своих спиногрызов заполонили его голову. Но стоило подумать о том, кто бы мог стать матерью, перед глазами неизменно являлась Медведева со слегка насупленными бровями и отброшенной за спину длинной косой.

— Между прочим, — обратился к Артёму Аркадий, — вы все уже скоро синего цвета будете. Вылезайте из воды.

Первой помогли выбраться Алевтине, и супруг тут же принял ее в объятия пушистого полотенца. Виктор с самым независимым и гордым видом легко выпрыгнул из бассейна, и неожиданно подал полотенце Машке, которую Артём поднял из воды. Пока Алевтина занималась детьми, Лавр взобрался на бортик и опустил глаза к Оле. Медведева не раздумывая подала обе свои руки, и он мгновенно отобрал девушку у воды. Всего на миг взгляды их встретились. Оля смущенно вспыхнула, не в силах вырвать свои ладошки из сильных пальцев мажора. Он, в свою очередь, отметил, как кожа девушки покрылась пупырышками, а соски под влажной эластичной тканью купальника превратились в острые бусинки. Мысли Артёма вновь унесло далеко-далеко. Сглотнув, он сунул Ольге огромное полотенце.

За ужином Виктор серьезно убеждал взрослых в том, что семейный мультфильм, который вечером будут демонстрировать в кинозале, непременно стоит посмотреть всем. После ознакомления с трейлером, он старательно распинался о сюжете, обещавшим быть веселым и интересным. Ему вторила Маша. Сами того не замечая и не обращая внимания на довольные физиономии взрослых, дети уплели все, что лежало у них в тарелках. И не было морщившего свой нос Виктора, и Маши, постоянно отвлекающейся по сторонам.

После плотного ужина их компания сделала круг почета вокруг первого озера, покормила на другом берегу уток, и отправились на просмотр мультфильма. Зал заполнялся медленно, народ подтягивался, и когда стало понятно, что желающих больше нет, погасили освещение. Маша разместилась между Олей и Артёмом, за ним сидел Виктор с бабушкой и дедом. Через всего минут двадцать просмотра, когда Машу то и дело дергал Витя, комментируя ей сюжет, перегибаясь и опираясь на колени мажора, Алевтина влепила внуку строгий выговор и предложила Маше пересесть ближе. Девочка с радостью отозвалась на предложение, проигнорировав вялое бормотание сестры. Оле оставалось только умолкнуть, наблюдая, как Машка увлеченно окунулась в общение с Витей.

Однако расслабились тут только Аркадий, Алевтина и дети. Спина Ольги оказалась неестественно выпрямлена от напряжения, а сама она не могла справиться с наглой лапищей мажора, который сразу, как только очутился рядом, возложил свою ладонь на ее колено. Сильные пальцы наглаживали круги по ее коленке, потом медленно и уверенно поднялись по внутренней поверхности бедра. Оля пыталась образумить Лаврова, но только давилась своим возмущением, видя, как сверкают в темноте его зубы в широкой ухмылке, а ее ворчание вызвало негодование у зрителей с задних рядов.

Ладонь Артёма остановилась в опасной близости от того места, где начинались ноги. Оля забыла, как дышать и преградила путь настырной конечности. Даже через плотную ткань джинсов девушка, ощущая настоящий пожар на коже, не знала, как успокоить заметавшиеся мысли. Кажется, мажор забыл свое обещание рук не распускать! А если бы на ней было надето платье?! Ужас. Оля не нашла ничего лучшего и эффективного, чем ухватить Лавра за ухо, как нашкодившего мальчишку. Артём досадливо зашипел, рука с чувством стиснула бедро напоследок, а потом переместилась на спинку ее кресла. Оля притаилась. Однако Лавров свел свое хулиганство лишь к тому, что его ладонь просто обняла ее плечо.

В итоге удовольствие от просмотра получили все, кроме Ольги. Она урывками видела фильм, совсем не запомнив, о чем сюжет. И виной тому был Лавр. Его волнующая близость. Его приятный аромат. Его невероятное притяжение. Девушка с трудом подавляла в себе желание склонить голову и прижаться щекой к мощной груди. Оле удалось отвлечься только на Машу и Витю, которые взахлеб обсуждали мультик, хохотали и что-то заговорщицки шептали друг другу на ухо.

Желая друг другу спокойно ночи в вестибюле, их компания договорилась снова собраться завтра утром за одним столом и решила отправиться на прогулку на квадроциклах вместе. А потом они разошлись. Оля открыла дверь их с Машей номера, пропустила сестру, велев ей раздеваться и ждать ее. Девочка потерла глаза, пожелала Лаврову спокойно ночи и скрылась в номере. Зато Оля уперла руки в бока и насупилась, сверля глазами мажора. Тот лениво прислонился плечом к стене и с любопытством уставился на нее.

— Ты мне что обещал? — ринулась она в атаку. — Руки держать при себе. А что это было в кинозале, а?

Лавров и бровью не повел, только довольно улыбнулся.

— Мне очень жаль, — начал пространно он, сверкая возмутительно белоснежной улыбкой. — Ой, нет, нисколько не жаль, Медведева. Рядом с тобой держать руки в карманах просто невозможно. Не представляешь, какие это мучения! Ты такая аппетитная, нереально соблазнительная и притягательная, когда смущаешься и трепыхаешься. Заводишь меня с полуоборота. Ты меня заворожила и околдовала. Ты гипнозом случайно не владеешь?

— Что-о?! — Оля почти захлебнулась и хлопнула его по плечу: — Шут! И маньяк.

Артём мягко рассмеялся и перехватил ее ладонь. А потом девушка задохнулась от наплыва небывалых эмоций, защекотавших каждое нервное окончание, сладкая мучительная судорога пробежала по телу, когда каждый ее пальчик был расцелован теплыми губами мажора. Удовольствие затопило ее от кончиков волос на голове до кончиков пальцев на ногах, заставив передернуть плечами, будоражащая кровь дрожь скрутилась в пружину где-то в области пупка.