Настя открыла глаза. «Ее» танцор уже куда-то пропал, на сцене извивались другие парни, отчего-то странно похожие один на другого, несмотря на разный рост, цвет волос и даже комплекцию. Через несколько минут наблюдений Настя поняла, что слишком схожи их движения в танце. Нет, с массовостью нужно бороться: выделять каждого, давать им разные образы, сюжеты и, что важнее всего, заставлять работать с публикой, не сходя со сцены. Похоже, этому их не слишком хорошо здесь учили, и поэтому побеждают единицы, обладающие врожденным даром налаживать контакт, «разговаривать» с женщиной на расстоянии.

После групповых номеров на сцену начали выходить юноши с индивидуальной программой. Каждый что-то изображал, вытаскивая в качестве инвентаря девушку из зала. Настя тоже пару раз была выдернута из-за столика, чтобы послужить предметом декорации: ее усаживали на стул посреди сцены и крутились вокруг, выделывая всевозможные пируэты. Смысл подобного времяпровождения был совершенно неясен: молодые люди, которые выводили ее на сцену, не вызывали ни единой эмоции, кроме приглушенной брезгливости. А раз так, к чему вся эта канитель? Мысленно Настя для себя отметила, что подобные экзерсисы должны происходить только по личной инициативе или, как минимум, горячему согласию клиентки. В противном случае можно получить ровно противоположный эффект.

Стае тем временем, насмотревшись на то, как «раскручивают» девушек на сцене, немного повеселел. Нельзя сказать, что все эти игры были ему в удовольствие, но для «общего развития» он уже был вполне способен потерпеть. К тому же на его настроении, которое постепенно все улучшалось, сказывалось выпитое шампанское и вслед за ним – белое вино, входящее в стоимость заказанного столика.

– Ну, как ты? – Настя наклонилась к нему после возвращения от очередного сценического мучителя.

– Вполне, – Стае пожал плечами, – наверное, в этом что-то есть. А ты? – с интересом спросил он. В глубине души, вопреки здравому смыслу, он начал надеяться, что обстановка клуба разбудит в Насте женщину, которая, кажется, впала в безнадежный летаргический сон.

– Пока не очень, – Настя хмыкнула, – кривлянья на сцене в компании незнакомых мужчин меня не увлекают.

– Так ты познакомься! – неожиданно для себя предложил Стае.

– Ты это о чем? – удивилась Настя.

– Господи, как маленькая, – Стае нечетким движением сгреб в руки «крейзи меню» и сам себе лениво поразился: чего только в голову не взбредет под действием алкоголя, – закажи «романтический вечер» с кем-нибудь из этих. – Он коротко, чуть поморщившись, кивнул на сцену. – Меня местный менеджер уже просто затерроризировал вопросами: «Ваша дама уже выбрала кого-нибудь или еще думает?» Давай, вперед!

– Стае, да что это с тобой? – Настя внимательно посмотрела на своего будущего партнера по бизнесу – теперь она не сомневалась, что партнер из него вполне получится.

– Знаешь, – он чуть прищурил левый глаз, – меня больше интересует вопрос, что с тобой?

В ответ Настя только вздохнула, решительно встала и пошла к бару.

– Вам чем-нибудь помочь? – услужливый менеджер вырос словно из-под земли.

– Попробуйте, – Настя села на краешек высокого стула, поставив одну ногу на перекладину. Уверенная в себе светская львица. Ну-ну.

– Я весь во внимании.

Настя усмехнулась, поймав в его интонациях плебейские нотки, совершенно непохожие на тот тон, каким такие же менеджеры разговаривали с ней – уборщицей – во Франции. Презрение, чувство превосходства, изредка жалость – вот что она привыкла слышать от холеных, сияющих глянцем мужчин, продающих себя за деньги.

Да, быть клиенткой мужчин, даже зная всю подноготную, куда приятнее, чем работать для них прислугой. Можно себе представить, насколько увлекательнее стать хозяйкой.

– Мне понравился мальчик, – Настя томно закатила глаза, вживаясь в новую роль, – он у вас в самом начале танцевал.

– Высокий? – менеджер напрягся, вспоминая, что же там шло у него в качестве «entree» сегодняшней вечеринки.

– Нет-нет, – Настя сузила глаза, – невысокий. В сапогах, – она хотела добавить язвительное «кот», но сдержалась.

Менеджер молниеносно исчез и тут же вернулся, толкая перед собой здоровенного детину с масленым взглядом.

– Не этот, – она отчаянно замотала головой и скрестила перед собой руки, словно защищаясь, – тот был молоденький, и на нем не было ничего, кроме сапог и плавок. Вспоминаете?

– Пробую, – выдавил из себя менеджер и снова собрался куда-то нестись.

– Только если он разговаривать умеет, – крикнула Настя ему вслед, – если нет, то лучше никого не надо!

– Да умеет он, умеет, – произнес хранитель дамских удовольствий и тут же поймал за плечо пробегавшего мимо пацаненка в камуфляжном костюме и с маской-чулком на лице.

– Снимай, – коротко бросил ему менеджер, для внятности потянув за маску, и взволнованно спросил у Насти: – Этот?

Она честно сосредоточилась, сопоставила то, что было на сцене, и то, что явили перед нею сейчас, и удовлетворенно кивнула:

– Этот.

Юноша с маской в руке улыбался так, словно его осчастливили ценным подарком, а Настя подумала, что основной девиз в ее клубе будет такой: «Чтобы доставить удовольствие, нужно делать все с удовольствием».

– Садись, – приказала она пареньку, указав на свободный стул напротив, и сама удивилась тому, с каким наслаждением командует юношей и обращается к нему на «ты». – Как тебя зовут?

– Алексей, – миловидный танцор продолжал улыбаться до ушей, – или как вам нравится.

– М-м, – Настя ухмыльнулась, – пусть будет как есть. Сколько тебе лет? – продолжила она допрос.

– Мне – двадцать три, – сообщил он, глядя честными глазами, – а вам восемнадцать?

В ответ Настя только укоризненно покачала головой и улыбнулась, но вопреки здравому смыслу на душе стало тепло. Так, еще обязательно запомнить: в должностную инструкцию всего персонала клуба внести пункт: «Говорить клиенткам комплименты». Ну что поделаешь, если они, дурочки, так охотно ведутся на соблазнительно звучащую ложь.

– Ну как, проводить вас в приват? – встрял расторопный менеджер.

– Да, – Настя кивнула, но не ему, а Алексею.

В ответ – стеснительно-счастливая улыбка и отрепетированная суета смущенного молодого человека.

– Иди переоденься, – кинул менеджер своему подчиненному, и того словно ветром сдуло.

Так быстро, что Настя даже не успела ничего возразить: на черта эти дурацкие переодевания, если она собиралась только поговорить?! Но здесь ее почему-то не спросили, и это вызвало раздражение. На будущее нужно учесть.

Алешенька вернулся через минуту – в своих сценических сапожищах и плавках. Взял Настю за руку и осторожно, словно оберегая от неожиданных столкновений с внешней средой, повел за собой. Они оказались в небольшой комнате, почему-то со стеклянными дверями. Настя присела на маленький плетеный диван, мальчик разместился напротив на точно таком же, приняв живописную полулежащую позу и позволяя Насте рассмотреть себя всего: с ног до головы. Его тело было безупречным, сильным и сексуальным – ни грамма лишнего веса, мускулистая и упругая плоть молодого Геракла. Настя не смогла удержаться – протянула руку и дотронулась до его твердого, как камень, бедра.