– А-а, Ванечка, привет, привет! Ну проходи, садись! Чтотут у тебя? Рассказывай.

В генеральском кабинете Ивана встретили как родного. Что ниговори, а совместное сидение в дерьме очень сближает. Бывший Капитан Кольцоврявкнул по селектору насчет кофе, внимательно просмотрел содержимое скудинскойпапки – сметы, экспедиционные планы, маршрутные листы (все – украшенныепечатями, штампами «согласовано» и размашистой директорской подписью). Крякнул,почесал шрам на щеке и снял телефонную трубку:

– Владимир Зеноныч, Кольцов беспокоит… Вы бы не смоглиуделить мне пару минут? Я касательно дела Скудина, да, того подполковника из«Тройки». А, помните? Ну и память у вас, Владимир Зеноныч, дай Бог каждому… Такмы забежим? Ну конечно же, быстро, вся документация в пакете. Есть! Конечно,без соплежевательства… – Повесив трубку, он подмигнул Скудину. –Слыхал, что начальство велело? Без соплежевательства! – И, не дав емудопить кофе, быстро потащил на самый верх, в обиталище генерала. Который сними, увы, вместе в дерьме не сидел.

Приемная у того была куда как попросторней. С тотемическимпортретом российского Президента, с офицером на побегушках – да не каким-нибудькапитаном несчастным, а целым полковником. Ордена Чёрного Гиббона этотполковник, правда, тоже доселе никогда не видал – и навряд ли увидит. А сампамятливый Владимир Зенонович с тех пор, как ему довелось некогда решатьскудинскую судьбу, из семизвёздочного стал ажно девятизвёздочным. Полнымгенералом.[66]

– Ишь, каков орёл! – Он сам был награждён десяткоминостранных орденов, но и его взгляд намертво приковала к себе многострадальнаяскудинская ширинка. – Ух ты, четвёртой степени! С рубинами и клыками!Погоди-ка – к нему ещё, я слышал, гарем полагается?

– Так точно, товарищ генерал армии. – Скудинвытянулся и замер, давая рассмотреть гиббонью голову со всех сторон. В полнойкрасе, с хибангинскими рубинами и клыками, вручную выточенными из бивня чёрногожертвенного слона.

Его страшно тянуло слегка согнуть ногу и незаметно закрытьсябедром. Так, на всякий случай.

– Ну и как он? Гарем?.. – Впрочем, шутливый тонбыл мгновенно оставлен, девятизвёздочный удовлетворил своё любопытство и вновьпревратился из восторженного созерцателя в сурового начальника. – Прошусадиться. Ну? Что тут у вас?

«Без соплежевательства». Скудин выложил свою папку на стол.

Генерал мельком просмотрел бумаги, выдержал паузу, закурил исо значением выпустил дым в потолок.

– Значит, собрались в экспедицию. На свежий воздух. Вродные края…

– Так точно, товарищ генерал армии. – Скудинвытянулся в кресле и глянул на Владимира Зеноновича честными немигающимиглазами. – Как вы совершенно верно заметили. На Кольский.

Подход-отход от начальства…

– А может, лучше в Чечню? Там тоже воздух, говорят, свежий… –Девятизвёздочный ласково усмехнулся, посмотрел на невозмутимого Скудина и,видимо, понял, что шутка пропала впустую. Этого никакой Чечнёй не прошибешь,даже и юмора не поймёт. Откозыряет и поедет… и очень скоро воевать там станетне с кем. Генерал сунул сигарету в пепельницу и вновь стал серьёзен. –Ладно, Бог с ним… но вот Америка здесь при чём? И что ещё за Шихман? Своихсионистов нам мало? Всяких Айсбергов-Вайсбергов-Рабиновичей…

В его голосе отдалённо послышались нехорошие нотки.

– Шихман, товарищ генерал армии, – главаиндивидуального частного предприятия, финансирующего экспедицию, – Скудинподпустил точно отмеренную дозу патриотической горечи. – Кореннойроссиянин, можно сказать, из поволжских немцев… троюродный шурин бывшегопремьера Черномырдина. – «Если уж это для тебя не авторитет…» –Американские учёные, которых он теперь представляет, готовы безвозмезднопередать лаборатории профессора Звягинцева уникальную, особо точную аппаратуру…если только мы им разрешим хоть одним глазком взглянуть на криптозоологическогореликта, обитающего в кольской тайболе. Конечно, ежели случай позволит егопронаблюдать. Между прочим… – Неотрывно следя за выражением лица генерала,Кудеяр пришёл к выводу, что пришла пора наносить упреждающий удар, и снайперскинанёс его: – Товарищ Шихман поручил мне передать некоторую сумму на реставрациюпамятника Юрию Владимировичу Андропову… внучатая племянница которого доводитсяему пятой свояченицей…

С этими словами Иван извлек чудовищно раздутый конверт искромно положил на край стола. Взгляд его был всё так же честен и чист:

– Вот, товарищ генерал армии. Валютный вклад, кактеперь принято говорить.

Холодная голова, горячее сердце, что там ещё.

– Смотри-ка, и в самом деле патриот! – Сразуповеселев, девятизвёздочный хмыкнул и, смахнув, как нечто незначительное,конверт в ящик стола, мельком покосился на Кольцова. – Зайдёте потом, ПалАндреич, заприходуем по всей форме. – И подытожил: – Ладно, быть по сему.Езжайте, благословляю. Визу Шихману вашему выправим. И воздушный коридор дадимамериканским интернационалистам, пусть на здоровье изучают своего снежногочеловека… Вот только будет у меня к тебе, подполковник, личная просьба.Приватного, можно сказать, свойства.

Генерал резко замолчал. Открыл на своем столе небольшуюпанель и нажал две кнопочки. Под ними тотчас забегали красные точкисветодиодов. На окна плавно опустились плотные мохнатые шторы из особой, ни вкаких магазинах не продающейся ткани, послышалось чуть различимое гудение,воздух в кабинете слегка завибрировал. Красные огоньки сменились зелёными:система защиты от прослушивания вышла на рабочий режим.

Скудин вновь напряжённо выпрямился в кресле.

– Слушаю, товарищ генерал армии…

– Так вот, подполковник. Есть у меня сынок… шустрыймальчонка…

«Так-так». Дело, кажется, принимало не совсем уж безоблачныйоборот. Кудеяр знал: рано овдовевший Владимир Зенонович был женат вторым бракомна женщине много моложе себя. Оттого и единственный отпрыск пребывал в томвозрасте, в котором могли бы сейчас быть генеральские внуки. И вот с этимсынулей явно происходило что-то не то. Упомянув о недоросле, девятизвёздочныйзримо погрустнел и нахмурился. «А я тут при чём?! – мысленно рассвирепелКудеяр. – Твои проблемы, ты и…»

– Не буду утомлять подробностями, но надо бы ему,подполковник, на воздух. Не в Чечню, конечно… – Генерал вспомнилсобственную неудачную шутку и ещё круче свёл тяжёлые брови. «Конечно», –подумал Иван. А Владимир Зенонович продолжал: – Просто… по-спартански, знаешь,по-суворовски, чтобы, как говорится, в здоровом теле здоровый дух… А то что-тозасиделся он у меня в городе, сам понимаешь, переходный возраст, акселерация…искушения всякие… Мужской пример нужен. Возьмите-ка его с собой на Кольский, ая американцам устрою такой зелёный свет, что этот их реликт позеленеет.