— Минуточку! — крикнула Франческа. Она поспешно расчесала волосы и собрала их в пучок. К счастью, в ее сумочке оказалось несколько шпилек, и она кое-как справилась с задачей, пусть и не лучшим образом.

И все же это не Монтроуз.

Брэгг ожидал ее в полицейском экипаже. Франческа села, и лошади тронулись. Брэгг обратился к ней:

— Вы можете быть полезны мне, Франческа. Вы поедете со мной к Бартонам. Вы женщина, и я думаю, что Элиза сейчас в вас нуждается.

Сердце у Франчески упало. Она собиралась нанести другой, более важный визит, но с ним придется обождать. Она кивнула.

Ну не безумство ли с ее стороны думать о разговоре начистоту с Монтроузом?

— Брэгг! Где вас носит? — сердито выкрикнул Бартон, когда Франческа и сыщик вошли в дом. Одежда на нем была измята, рукава рубашки закатаны, галстук со спущенным узлом болтался на шее. Похоже, он провел бессонную ночь, был небрит и бледен.

— Я приехал сразу же, как только узнал о письме. Я хочу поговорить с вами лично, Бартон, — спокойно сказал Брэгг.

— Лично! Да о чем, черт побери, со мной говорить? — еще более раздраженно воскликнул Бартон. — Этот маньяк все еще на свободе, и мой сын в его руках! Ведь это ваша работа, не правда ли? — Бартон энергично жестикулировал. Если он и заметил Франческу, то не подал виду.

Брэгг взял его за руку, но Бартон отшатнулся.

— Мы все сейчас расстроены, — негромко проговорил комиссар. — Но раздражение вряд ли поможет нам отыскать мальчика.

— Мальчика? Это не просто мальчик, Джонни — мой сын, и у него есть имя. — Слезы брызнули из глаз Бартона.

— Я знаю. Простите, — сказал Брэгг. — Я должен задать вам несколько вопросов. Ваша жена наверху?

— Да! И вы не представляете себе, в каком она состоянии! Кто бы ни был этот маньяк, клянусь, я собственноручно разделаюсь с ним, когда его поймают! — Он свирепо посмотрел на Брэгга. — Вы сможете найти моего сына? На своем ли вы месте? Я не уверен, что вы сохраните свой пост, если не раскроете это дело и не найдете моего сына.

— Время покажет, насколько я компетентен, — сказал Брэгг, не повышая голоса. Он крепко сжал руку Бартона, не давая ему вырваться. — Поскольку я руковожу расследованием, я вправе ожидать от вас сотрудничества. — Он повел Бартона через зал, взглянув на Франческу: — Пусть вас проводят наверх к Элизе. Посидите с ней, пока я не приду. Постарайтесь ее успокоить.

Франческа кивнула. Разделяя гнев Бартона, она испытывала невольное раздражение. Брэгг не заслуживал, чтобы на него кричали и обвиняли в некомпетентности. Мужчины исчезли в соседней комнате, но и оттуда долетали крики Бартона. Он явно впал в истерику и полностью утратил самообладание и чувство собственного достоинства. Бартон вряд ли виновен в похищении Джонни, да и вряд ли он автор ужасных писем. Если, конечно, он не потрясающий актер. Но Франческа была готова биться об заклад, что он не лицедействовал, и поставить на кон собственную жизнь.

Поднимаясь по лестнице, она услышала из соседней комнаты рыдания Бартона.

— Верните моего сына! — повторял он в слезах.

Франческа никогда прежде не переживала подобного потрясения.

Это так не похоже на Бартона.

Список подозреваемых делался все короче. Вот и Монтроуза нужно исключить — у него недостаточно серьезные мотивы.

Если, конечно, он не безумен и не дурачит их с тех пор, как стал членом семейства Кахилл.

Убил ли он свою первую жену?

Лакей привел Франческу в небольшую гостиную и отправился доложить Элизе о приходе гостьи.

В дальнем конце комнаты на письменном столе стояла пишущая машинка.

Даже издали она казалась громоздкой и старомодной.

Франческа затаила дыхание. Затем с трудом вздохнула. Оглядевшись, она быстро захлопнула дверь и бросилась в конец комнаты.

Это был «Ремингтон» старого образца, хотя Франческа и не знала год его выпуска. Но это точно машинка со сменным регистром.

Не на ней ли напечатано письмо? Где ее серийный номер?

Франческа приподняла машинку. Та запылилась, выбитая на металле надпись была незаметна. Франческе послышались шаги в коридоре. Отскочив в сторону, она прислушалась.

Тишина.

Поколебавшись, Франческа подбежала к двери и приоткрыла ее. Никого. Все это лишь плод ее воображения.

Прикрыв дверь, Франческа вернулась к машинке. Где бумага? Она напечатает только: «Первая подсказка — Муравьи» — и возьмет с собой, чтобы потом сравнить с оригиналом.

Бумаги не было. Франческа по очереди выдвигала ящики стола, несмотря на усиливающийся страх. Она чувствовала себя вором-домушником.

И вдруг она отчетливо услышала шаги. Франческа увидела в нижнем ящике стопу бумаги как раз тогда, когда открылась дверь.

Она выпрямилась и изобразила лучезарную улыбку, хотя ее сердце было готово взорваться. Лакей объявил:

— Боюсь, что миссис Бартон сегодня не принимает, мисс Кахилл. Она сказала, в другой раз.

Франческа улыбалась, понимая, что лакей смотрит на нее чересчур пристально, удивляясь, почему она замерла у стола. Коленом она потихоньку бесшумно задвинула ящик.

— Какой красивый старинный стол. — Она обошла его кругом. — В стиле чиппендейл, я думаю.

— Мистер Бартон ведет за ним переписку, — улыбнулся молодой человек. — Я думаю, что этот стол в георгианском стиле.

Она почувствовала, что на лбу у нее выступили бисеринки пота. Откуда слуге знать подобные тонкости?

— Прошу прощения, мисс, — добавил лакей, когда она покидала комнату.

— Ничего страшного. Я рада, что вы поправили меня. Как вас зовут?

Обычно слуги не вступают в разговор с гостями, тем более не поправляют их.

— Макдугал, — ответил он.

На лестнице Франческа окинула его внимательным взглядом. Это был молодой, приятной внешности человек с черными густыми волосами и карими глазами. Многие женщины нашли бы его привлекательным. На вид он был немного старше ее. В его речи ощущался легкий шотландский выговор.

Он не похож на обычного слугу, подумала Франческа. Он разговорчив, у него приятная внешность. Интересно, Элизе он нравится?

Франческа слишком откровенно рассматривала Макдугала, но ничего не могла с собой поделать. Под ее взглядом его щеки покраснели.

«Кажется, я зашла слишком далеко, — подумала она. — Уж не развлекается ли Элиза со слугой?»

— Что-нибудь случилось? — спросил Макдугал.

У нее снова дрогнуло сердце. Нет, это вовсе не обычный слуга. А вдруг он нашел свою хозяйку привлекательной, как и прочие мужчины? Что, если он влюблен в Элизу? И был отвергнут либо на самом деле, либо в своих фантазиях?