* * *

Ноам окаменел, в мозгу у него снова замелькали преследовавшие его всю жизнь образы: пешеходный переход, визг тормозов, крики, страх, слезы.

– Значит, я не виноват? – наконец прошептал он.

– Нет. Когда она бросилась за вами, для пешеходов еще горел зеленый. Но мой брат не остановился. Из-за меня. После аварии я об этом не помнила. Наверное, сработал защитный рефлекс. Та женщина исчезла в толпе, не дав свидетельских показаний. Оставшиеся рассказали то, что, как им казалось, они увидели: как мать побежала за своим сыном, не глядя на светофор. Брат воспользовался этим и тоже ничего не сказал. Он думал, что для меня будет лучше ничего не знать, что моя амнезия станет для меня спасением, что, если он расскажет правду, это сломает мне жизнь. Что же касается вас, то это ничего не изменило бы: вы были совсем маленький, мало что понимали, да и в любом случае несчастье уже случилось. Он не мог себе представить, что все окажется совсем не так просто и что его молчание может стать роковым для нас.

– Почему же вы не попытались связаться со мной после этого?

– Потому что я считала, что вы живете нормальной жизнью, что вы распрощались с прошлым и уверенно шагаете вперед. Я думала, что единственное, в чем вы можете себя обвинять, это беспомощность, бездействие в обстоятельствах катастрофы – классика для подобных ситуациий. И если речь шла только о моем чувстве вины, имела ли я право идти к вам и ворошить прошлое ради того, чтобы облегчить свою совесть? Потом мне позвонила доктор Лоран и сообщила о вашем визите. Она рассказала, что с вами произошло, и призналась, что, вероятно, упустила что-то, когда лечила вас. И попросила меня заняться вами.

– Почему вас?

– Прежде всего потому, что я знала вас и ваш случай как с личной, так и с профессиональной точки зрения. А еще потому, что моя методика казалась ей подходящей для вашего случая, если принять во внимание ваш страх смерти и реакцию на слова племянницы. Но я всегда подозревала, что она чувствовала, что какая-то доля истины от нее ускользнула и что обладаю ею только я. Думаю, потому она и устроила нам ту встречу у себя в кабинете через несколько месяцев после трагедии.

* * *

Какое-то время все молчали. Джулия обеспокоенно вглядывалась в изменившееся лицо мужчины, которого она любила и который силился теперь понять, как повлияют эти откровения на его жизнь, построенную на чудовищной ошибке.

– Мне так жаль, Ноам, так жаль, – тихо проговорила Линетт Маркюс. Ее голос удивил обоих.

Броня дала трещину, и из строгого, сдержанного врача она превратилась в маленькую измученную девочку. Глаза ее наполнились слезами. Ноаму стало жаль ее: как долго скрывала она свою боль.

– Вы же не знали. Вы были всего лишь ребенком.

Он захотел встать, уйти, оставить здесь, в этом кабинете, свой груз, примириться с прошлым, изгнать призраков и заняться будущим. Но у него подкосились ноги. Джулия бросилась к нему, чтобы поддержать.

На пороге он обернулся.

– Только я не понимаю: почему вы не рассказали мне все в мой первый приход?

– Открыть правду таким грубым способом? Это немыслимо! Вы были психологически слабы. Вам не хватало духу, сил, чтобы взглянуть прямо на эту важнейшую часть вашей истории. Надо было сначала привести вас в порядок, подготовить, чтобы вы могли пережить этот момент.

Он покачал головой.

– А что это за люди, к которым вы меня отправили?

– Я их не знаю. Это Сара указала их вам.

– Она знала правду?

– Да, я ей рассказала.

– А пророчество невинных? Чушь?

– Нет, оно существует. И я даже испытываю к нему некоторое доверие. Но Сара просто помогала мне в этом мероприятии, целью которого было привести вас к истине.

– А фраза, произнесенная моей племянницей?

Линетт Маркюс пожала плечами, и Ноам заметил, что вопрос ее смутил.

– Не будем придавать ей слишком много значения, Ноам. Эту фразу можно трактовать по-разному. И если оставаться в рамках мистики, кто знает, может быть, она была произнесена единственно для того, чтобы наша встреча состоялась, чтобы дать нам некий сценарий действий. Но… учитывая то, что вы теперь знаете, вы можете вложить в нее и иной смысл.

– Какой?

– Сердце – источник чувств. В тот день, когда случилось несчастье, ваше сердце остановилось, Ноам. Источник иссяк, и вы потеряли способность чувствовать по-настоящему. Помните, что вы сказали, когда впервые заговорили о произошедшей трагедии? Арета Лоран приводит ваши слова в своей книге.

– Нет, я никогда не читал того, что она написала.

– Вы сказали тогда, что ваша мать называла вас «мое сердечко» и что это «в общем-то, ничего не значит, когда кого-то зовут сердечко», потому что «сердечко – это то, что делает нас живыми». Пророческие слова невинного ребенка. Таким образом вы сказали, что не принадлежите уже этому миру. И в некотором смысле вы были правы. В иудейской традиции тот, кто не строит свою жизнь, кто не развивается, не становится лучше, считается мертвецом. Ваше сердце умерло, Ноам. И эта смерть повлекла за собой другие смерти: ребенка, которым вы были; семьи, которую вы могли бы создать; мудрого старца, которым вы могли бы стать.

– И вашу.

– Да, правда, и мою.

Ноам покачал головой.

– Тогда не дадим смерти победить и на этот раз. Не сейчас. Я хочу, чтобы вы тоже зажили своей жизнью. Я искренне желаю вам этого.

Линетт Маркюс вытерла катившиеся по щекам слезы и попыталась улыбнуться.

Ноам поднял руку, в которой сжимал ладонь Джулии.

– В конце концов, это благодаря вам я снова начал жить.

* * *

Психотерапевт еще какое-то время стояла, прислушиваясь к звучащим внутри нее отголоскам слов, которые так долго ждали своего часа, чтобы вырваться на свободу. Она чувствовала себя опустошенной, но в то же время ее переполняла радость. Чтобы насладиться этим состоянием, она сделала глубокий вдох – как вышедший на свободу заключенный, за которым только что закрылись ворота тюрьмы. Она подумала о брате, который наверняка наблюдал за этой сценой оттуда, из мира иного.

Теперь и она сможет пойти вперед, подумать немного о себе.

Прежде всего надо поблагодарить за помощь Сару.

Она вынула из сумки ноутбук, включила его, подключилась к Интернету и отправила юной аутистке сообщение.

* * *

«Здравствуй, Сара. Ну вот, все и закончилось. Только что у меня был Ноам. Я открыла ему правду, которая так крепко привязывала нас с ним к прошлому. Спасибо тебе, что ты согласилась сыграть эту роль. Должна признаться, что, когда ты попросила позволить тебе самой подобрать людей, к которым мы собирались его направить, – кроме меня и Джулии, – я испытала некоторую неуверенность. Но твой выбор оказался очень верным. Откуда ты знаешь Адама Вайнштейна, Луццато и семью Надь? Хотя это не важно. Главное – Ноам теперь сможет жить полной жизнью. Тебе наверняка тоже будет приятно узнать, что они с Джулией снова вместе и что их связывает настоящая любовь. Так что результаты нашей работы превзошли все ожидания. Спасибо тебе за всё, Сара. Скоро я приеду тебя навестить. Целую».