– О святейший! – Ренни, видя, что жрец на минуту задумался, решил о чем-то спросить: – А как насчет электричества? У них ведь будут ручные электробуры, может произойти замыкание и сильный удар тока убьет их до утопления!

– Молодец! – похвалил Райгд. – Вот полная последовательность твоих действий. Закрываешь наружный засов на двери помещения номер сто семнадцать, чтобы птички случайно не улетели. Закрываешь на замок всю галерею. Поднимаешься на уровень выше и, перед тем как открыть воду, отключаешь рубильником подачу электроэнергии. Все должно выглядеть как непредвиденная случайность, как несчастный случай. После чего мы на два дня забываем об этом, а потом ты посылаешь своего бригадира, якобы для обычной проверки. Конечно, не забыв предварительно отодвинуть засов на затопленной комнате. Бригадир, якобы не желающий афишировать возможную трагедию, вызывает тебя, а ты – меня с нашими несколькими медиками, и мы, откачав воду, пытаемся их оживить. У нас еще достаточно времени для более подробного обдумывания всех деталей предстоящей операции.

– А когда вы планируете ее начать?

– Завтра, самое позднее послезавтра. Когда все приготовишь, позовешь меня, я лично хотел бы все осмотреть.

– Слушаюсь, ваше святейшество!

– Иди! И прикажи всем «слухачам» работать в две смены и в письменном виде докладывать обо всех подозрительных разговорах, особенно насчет шахты или работ в ней.

Проводив взглядом ушедшего палача, Райгд с удовлетворением подумал: «Какое огромное количество вариантов для достижения цели у человека, обладающего почти безграничной властью!»

Уже поздно вечером, отвезя принцессу с ее подругами в египетское посольство, а заодно князя, который жил неподалеку, Бутен и Вителла остались наедине.

– Сегодня был чудеснейший день в моей жизни, – мечтательно сказал принц. – Но я заметил, что и ты прекрасно отдохнул и, пожалуй, впервые за последнее время не рвался к своей работе и не причитал о массе несделанных срочных дел. Откуда такая перемена?

– А-а… – Вителла безнадежно махнул рукой. – Мы и вправду прекрасно провели этот день, и мне не хотелось бы оканчивать его перечислением проблем, приносящих мне в последнее время массу неприятных размышлений. Но тебе необходимо обо всем знать.

– Ты меня заинтриговал! Хотя я уверен, что и ты будешь сильно удивлен, когда сам услышишь от меня интереснейшую историю. Только сразу предупреждаю: то, что я расскажу, строжайшая тайна, известная только императорам.

– Ух ты! Только из-за этого я уже горю желанием побыстрее ее услышать!

– Ну нет, давай по порядку. Ты первый начал – ты первый и рассказывай.

– Только ты меня не подведи, – предупредил Вителла. – Святейший происходящее внизу возвел в ранг государственной тайны, и я даже тебе не имею права ничего рассказывать.

– Я в тебе уверен, – заверил его принц. – Так что и ты не сомневайся во мне!

– Ну, тогда слушай!

И Вителла подробно изложил всю последовательность и сущность событий, происшедших с ним за последние несколько дней. Бутен только изредка прерывал его рассказ короткими замечаниями или уточняющими вопросами. Потом, покивав головой, посочувствовал:

– Я вполне понимаю твои переживания и полностью их разделяю. Но теперь послушай мою историю. Возможно, совместив наши знания, мы сможем разгадать сразу несколько загадок.

Когда было рассказано о туннеле «Глотка преисподней», Вителла, с загоревшимися глазами, в возбуждении, чуть ли не тащил принца куда-то за руку:

– Конечно же, здесь есть какая-то взаимосвязь! Давай сейчас хоть одним глазом взглянем на этот туннель!

– Да уймись ты! Сейчас же глухая ночь! – остановил его Бутен. – Я что, должен разбудить отца и попросить показать нам дверь, ведущую к «Глотке»?

– Прости, я не сообразил, – смутился Вителла. – Ну а с самого утра?

– Без проблем! Но – как только император проснется. Надо ведь соблюдать этикет. Не забывай об этом.

– Ну, тогда я утром бужу тебя! Надеюсь, это можно сделать без этикета?

– Спрашиваешь! Тем более в последнее время я страдаю томительной бессонницей. – И, глубоко вздохнув, принц добавил: – Как трудно нам сопротивляться, коль жизнь подвластна лишь любви!

На следующий день, с самого утра, Александр Константинович, Лариса и Бегим стали самым тщательным образом обследовать участки, расположенные близко к лагерю, последовательно объезжая их и осматривая. В каждой мало-мальски заметной ложбине археологи устанавливали приборы, работающие в автоматическом режиме и самостоятельно передающие всю информацию на находящийся в штабной палатке компьютер. При этом они постоянно сверялись со своими многочисленными картами, кальками и прозрачной, но разграфленной на многочисленные квадраты пленкой. Скептически улыбающийся проводник долго сдерживался, но потом все-таки высказался:

– Современная наука может многое. Почти никто сейчас не начинает работы, не сверившись с аэрофотоснимками местности, а то и с фотографиями из космоса. Но иногда простой глаз видит то, чего не могут заметить самые совершеннейшие приборы.

– Да? – Броди внимательно обвел взглядом окружающие их барханы. – Не сомневаюсь, что при вашем-то опыте вам известно о пустыне гораздо больше, чем могут сообщить некоторые вычислительные центры. Но хочется, чтобы вы поделились и с нами своими наблюдениями.

– Могу, – просто ответил проводник, хотя и было заметно, что он польщен комплиментом. – Песок! – Он развел руки ладонями вниз, а потом плавно присел. – Я впервые вижу его здесь на таком низком уровне.

– Неужели эти колебания так существенны? – удивилась Лариса.

– В разных местах, в разные годы они бывают до тридцати метров! А то и больше! – со знанием дела подтвердил Броди вместо Бегима. – Но какова разница здесь?

– Около десяти метров ниже среднего, – с уверенностью ответил проводник.

– Фантастика! – Александр Константинович от удовольствия и радости потирал руки. – Солнышко! Ты даже себе не представляешь, как нам пофортунило! Мы будем работать в самых благоприятных для раскопок условиях! Насколько меньшие горы песка нам придется перелопатить!

– Тебе постоянно везет! – засмеялась Лариса.

– Естественно! – подтвердил Броди. – Особенно с тех пор, как встретил тебя!

Вернувшись в лагерь, руководитель экспедиции первым делом осмотрел пробный шурф, который стали рыть в их отсутствие. Практиканты зарылись вглубь на четыре метра, но признаков приближающейся древней почвы так и не обнаружили.

– Да! Я себе представляю, если бы сверху было еще метров десять – пятнадцать песка! – сокрушенно завздыхала Лариса.

– Могу тебя разочаровать: до грунта еще, может быть, двадцать, а то и тридцать метров.

– И что будем делать?