что дела там обстоят далеко не так гладко, как этого бы хотелось. До мордобоя и открытых стычек в стиле той, из-за которой распалась группа Марка и Влады, дело пока не дохло, но обстановка в группе явственно накаляется. Я как-то подключился к камере в их кают-компании во время обеда — так не поверите, за все четверть часа ребята не обменялись ни единым словом — хмурые взгляды, глаза, демонстративно уставленные в тарелки и торопливое поглощение пищи, явно с целью поставить точку в тягостном застолье прилагаются. А это весьма грозный признак — во всяком случае, так мне подсказывает весь мой жизненный опыт, так что появление хвостатого психотерапевта будет отнюдь не лишним. К сожалению, я не видел, как ребята встретили мистера Томаса, поскольку в этот самый момент был занять в оранжерее — но подозреваю, что с котиком за все шесть или около того лет его кошачьей жизни ни разу так не тискали, не жамкали и не скармливали такое количество разнообразных вкусняшек.

Кстати, когда речь зашла об «откомандировании» мистера Томаса на выручку «юниорам», страдающим от психологической несовместимости, я предложил послать не его, а Бритьку — в конце концов, мы именно к этому изначально её готовили, да и знакома она с большей частью обитателей «Астры». Конечно, душа у меня не лежала к такому решению — это кошки легко переносят смену хозяев, а для собаки, тем более, этой породы, расставание с хозяином на длительный период может стать серьёзным стрессом. Но… в конце концов, период этот не столь уж и долог, недели полторы — две от силы; с большинством из запертых в «Астре» Бритти так или иначе знакома, а удача этого этапа эксперимента означает для неё не много не мало, как будущий пропуск на орбиту — а значит, предотвратит куда более долгое расставание.

Но все эти изящные рассуждения пропали втуне. Мне резонно возразили, что вместе с собакой на ту сторону гермозатвора придётся передать, как минимум, два отсека с травяными газонами, где та привыкла справлять свои собачьи надобности — а это по очевидным причинам сделать не получится. Так что — придётся маленькой собаченьке подождать своей очереди внести вклад в освоение околоземного космического пространства…

Что ж, надеюсь, мистер Томас сумеет помочь нашим друзьям и в одиночку, а у меня и своих забот хватает. Завтра в «ботаническом саду» выходной — выберусь на полдня наружу, чтобы вместе с родителями отпраздновать День Космонавтики, который у нас теперь вроде семейного праздника. А сегодня чисто мой, персональный юбилей — год события, о котором писать в этом дневнике смысла я не вижу, но которое оказало на мою жизнь поистине тектоническое воздействие…»

Я оторвался от клавиатуры и потянулся, закинув руки за голову. В самом деле, не писать же прямым текстом, что ровно год назад, одиннадцатого апреля я стал попаданцем? Кстати, это ведь и к Бритьке относится — только ей, бедолаге, сегодня, как и завтра, когда я буду наслаждаться голубым небом и нежарким апрельским солнышком, придётся сидеть взаперти, в изрядно уже надоевшем всем нам отнорке «Астры». Чистота эксперимента требует, ничего не попишешь… Ну да ладно, компенсирую эту жертву половиной круга краковской колбасы из соседнего гастронома, пусть тоже отпразднует…

Двенадцатое апреля в подмосковном Калининграде (когда, наконец, его переименуют в Королёв? Пора бы уже…) — день особый. Кроме рабочего и жилого комплексов Центра Подготовки, здесь расположено так же НПО «Энергия» — целый букет предприятий и КБ, на которых работает уйма народу. Смело можно сказать, что каждый второй житель этого подмосковного городка (не считая каждого первого (так или иначе связан с космосом — и хоть День Космонавтики не является выходным, концентрация флагов праздничных транспарантов на фасада зданий и уличных перетяжках зашкаливает. Мне случалось бывать здесь раньше, и в этой, и в «той, другой» жизни, а потому могу сказать со всей ответственностью — города не узнать. Довольно-таки занюханный городишко, пригород то ли Москвы, то ли Мытищ, здесь превратился в настоящий наукоград, которому впору позавидовать и Кремниевой Долине — впрочем, в этом мире она ещё ничего особенного не представляет. Дома все новые, только что построенные, аккуратные газоны, широкие улицы честное слово, в таком городе хочется жить, не то, что в Мытищах, скажем, середины нулевых, вызывавших единственное, но непреодолимое желание у любого свежего человека: бежать оттуда сломя голову…

Что ещё? В глаза бросается необычайно высокое количество молодых, радостных лиц, а так же иностранцев — неудивительно, ведь здесь находятся так же научно-исследовательский институт и советский филиал администрации Проекта «Великое Кольцо». Очень много хорошо одетых людей и иностранных машин — пожалуй, даже выше чем в соседней Москве, где их куда больше чем в «моём 1976-м».Праздничная музыка из радиоприёмников в руках и раструбов громкоговорителей, а на главной площади — мамочки, настоящий духовой оркестр в белых с золотом форменных кителях, исполняет «Заправлены в планшеты космические карты…» Повсюду тележки пончиками, мороженым и коническими колбами, из которых разливают соки. Цветы, связки воздушных шариков, пёстрые флажки в детских ручонках — как говорил с экранов всех советских телевизоров актёр Этуш в роли Карабаса-Барабаса — «Это просто праздник какой-то!»

Мы идём домой. Отец с утра пораньше заглянул к нам в «ботанический сад», поздравил всех с профессиональным праздником, вручил Бритьке плавленый сырок, потрепал её по лохматой башке, и мы оба, сопровождаемые грустным взглядом брошенного на произвол судьбы зверя, выбрались наружу. По дороге мы миновали наглухо задраенную гермозаслонику, отделяющую «ботанический сад» от основного комплекса «Астры». Они сейчас тоже, надо полагать празднуют, несмотря на довольно-таки беспокоящие новости, приходящие с «той стороны». Похоже, то ли мы переоценили благотворное влияние мистера Томаса, то ли процесс зашёл слишком далеко, и пора уже «резать, не дожидаясь перитонита».

Между прочим, отец заявил, что по его мнению проблеме психологической совместимости придают в Проекте чересчур большое значение. Ладно, дело шло бы об орбитальных станциях старого типа, где люди оказывались заперты в дюралевой бочке на долгие месяцы! Но в обширном — хотя, конечно, тоже замкнутом, — пространстве жилого «бублика» будущего «Гагарина», в компании полутысячи человек, часть из которых постоянно меняется — нет, такую жизнь никак не назвать полной изоляцией! А на мой вопрос — «зачем тогда вообще было городить огород с «Астрой» он напомнил о проектируемой сейчас станции «Лагранж», где и народу будет поменьше, и связь с Землёй реже. Да и само осознание колоссального расстояния, отделяющего от обитателей