– Вы не будете себя чувствовать неуютно?

– Нет. – Она усмехнулась несколько натужно и невесело. Но подбородок у нее вздернулся, и голос звучал с приличествующей случаю небрежностью. – Я достойно сыграю ту, что страшно о вас тоскует. Маргарет станет легче на душе; у нее появится счастливая возможность выражать мне сочувствие, и потчевать ценными советами.

– Пока Уильям будет держаться на расстоянии.

– Как ему будет угодно. Не думаю, что у него появится возможность застать меня одну, без Маргарет. Я вернусь в академию через пару дней после Рождества, до наступления Нового года. – Она обернулась к нему в тот момент, когда он открыл перед ней дверь. – Когда вы уезжаете?

– Как только карета сможет проехать. Даже Драко сейчас трудно передвигаться по такому глубокому снегу.

– Тогда давайте надеяться на скорую оттепель, думая о мисс Петти.

– Да, – сказал он тихо. – Думая о мисс Петти.

* * *

Только через три дня Уэст счел дороги годными для путешествия. Уэста больше заботили соображения не своего комфорта, а комфорта Флинча, которого мучила подагра. Флинч не вынес бы слишком долгой тряски, и, несмотря на протесты, Уэст постарался устроить его в карете со всеми удобствами.

Они выехали на рассвете и часто останавливались. Уэст большую часть пути проехал верхом впереди кареты, делая вид, что желает разведать дорогу, а на самом деле для того, чтобы не слышать постоянных стонов Флинча, мешавших ему думать.

Он оставил подарки для Тенли, Маргарет и детей. Впервые в жизни он делал им подарки и до сих пор не был уверен в том, что поступил правильно, оставив для·них подарки к Рождеству. Вообще-то он не испытывал к ним родственных чувств. Единственное, что он мог сказать, – что теперь не был так безразличен к ним всем, как раньше. Дети ему нравились больше взрослых, особенно когда они находились в компании Рии. Они были тогда игривы и энергичны, готовы на любую шалость и на любую выходку. Они непринужденно смеялись в ее присутствии, и она чувствовала себя с ними так же непринужденно. Только когда он заставал их троих врасплох, в Рии, ощущалась некоторая скованность.

Но не об этом ему сейчас думалось. Он думал о едва заметных переменах в отношении к нему Маргарет и решил, что слово «оттепель» относится не только к погоде. Маргарет не была теперь так подчеркнуто учтива, она стала вести себя более естественно, и, кажется, ей нравилось его общество не из-за одного лишь его титула или состояния. И нервных срывов у нее стало поменьше, когда она поняла, что он и не думает выгонять их из дома.

Что касается Тенли, то их отношения с Уэстом оставались весьма натянутыми. И тот и другой тщательно избегали касаться тем, связанных с переменой участи обоих. Уэст мог бы терпимее относиться к Уильяму, вечно пребывавшему в подавленном настроении, если бы брат не воспринимал ситуацию слишком трагично из-за завещания отца. Но еще одна причина неприязни к Уэсту существовала у лорда Тенли: Уэст отбил у него Рию, увел прямо из-под носа, и создавшееся положение гораздо внятнее объясняло обиду Уильяма на брата.

Уэст и Рии тоже оставил подарок – книгу Блейка «Песни опыта». Поэт-мистик Блейк, немного сумасшедший, нравился Уэсту больше, чем просто поэты-романтики. Подаренным томиком стихов он особенно дорожил, потому что он принадлежал его матери. На форзаце Блейк расписался, оказав услугу тому, кто собирался дарить его книгу. Уэст никогда не думал о том, нравились ли его собственному отцу дерзкие, порой внушающие страх образы, рожденные воображением поэта, не думал он и о том, что отец мог ее подарить матери лишь для того, чтобы уговорить лечь с ним в постель. Подобные подарки редко предлагались от желания загладить свою вину перед ней, скорее как залог того, что все может продолжаться по-прежнему без последствий.

Уэст не преследовал ту же цель, подарив Рии эту книгу.

Скорее он рассчитывал на ее понимание. Увидя, как зачитан экземпляр, она поймет, что книга дорога ему и что ее название отчасти соответствует тому, что вынесли они из недолгого знакомства. С одной стороны, ему хотелось бы видеть ее лицо, когда она развернет подарок, с другой – он испытывал некоторое облегчение, что будет отсутствовать. Если она разочаруется таким предложением мира с его стороны, то он не хотел бы видеть ее реакцию.

Рия не ошиблась, назвав его трусом.

Блэквуд жестом попросил Уэста убрать картины с его глаз.

Уэст аккуратно свернул обе и закрепил тесьмой. Положив рулоны на буфет, он вернулся на место. Полковник заметно расстроился увиденным. Уэст не часто наблюдал полковника в смятении чувств и не понимал, что именно в картинах вызвало такую реакцию. Полковник нормальный мужчина, много путешествовал и видел мир. Он учился в Оксфорде и разбирался не только в военных кампаниях, начиная с великих полководцев древнего мира, но и в литературе, искусстве, живописи.

Уэст не мог предположить, что полковник никогда ранее не видел подобных картин. Если бы Блэквуда просто оскорбило их содержание, Уэст бы его понял, но нет, тут что-то еще. Блэквуд резко развернул кресло-качалку и поискал глазами графин с виски.

– Что вы можете сказать мне по поводу художника? – спросил Уэст.

Блэквуд налил себе спиртного и, прежде чем ответить, сделал большой глоток.

– Помимо того, что он сумасшедший и чертовски талантлив? Ничего. Ровным счетом ничего. – Он добавил еще виски в стакан, выпил и мeдлeнно развернул кресло. – Как ты на них набрел? Я думал, что ты уезжаешь из Лондона, чтобы отправиться в школу своей подопечной и затем в Амбермед.

– Так и произошло, и я побывал и там, и там. – Уэст объяснил, где он нашел картины и почему он прихватил их с собой, затем протянул Блэквуду книгу Беквита.

Блэквуд неохотно расстался с виски, чтобы взглянуть на нее. Он перелистал страницы, держа книгу прямо, потом проделал то же самое, перевернув ее, после чего швырнул книгу Уэсту.

– Не видел ничего подобного с тех пор, как вышел из школьного возраста, тем более такие пакости, что заставили бы покраснеть маркиза де Сада. Пристрастия мистера Беквита очевидны, и я не стал бы осуждать человека за его вкусы, если бы он не занимался попечительством учебного заведения для юных леди.

Уэст кивнул:

– И я о том же. Я подумал, что должен показать книгу отцу Иста. Сэр Джеймс мог бы, возможно, что-то мне о ней сказать – когда ее опубликовали и кем, кто изготовил офорты. Не думаю, что ее тираж очень большой.

– Согласен. Ты должен поговорить с ним. Если он не знает, то направит тебя к тому, от кого ты мог бы получить ответы.

Уэсту показалось, что о книге полковник может говорить спокойнее, нежели о картинах. И все же кое-что о картинах он должен сказать.

– Вы узнали женщину на картинах?

Полковник заметил, что Уэст сформулировал свой вопрос в виде утверждения. Он немного отхлебнул из стакана и кивнул: