– Я бы тебе ничего не сделала, – пробурчала Надежда Васильевна едва слышно.

– Ой, врете, уважаемая! – вскричал Маркиз. – И не краснеете! Я, конечно, расстарался, девушку нашел, документы у нее добыл, а что взамен получил? Вы какой приказ отдали своему помощнику? Вы что в кейс положили вместо денег? Взрывчатку вы положили, чтобы я взорвался вместе с машиной! И не потому, что денег вам жалко было, а чтобы свидетелей не оставлять! Так что на вашем месте, Дмитрий Аристархович, я не был бы спокоен за свою жизнь. В самом деле, что стоит вашей Надюше плеснуть вам в чай сильнодействующего лекарства! И кого потом удивит смерть пожилого человека от сердечного приступа? А с приятельницы вашей сталось бы еще и на похороны притащиться, вас оплакивать!

Внезапно Леня резво метнулся к дивану и схватил сумочку Надежды Васильевны. Из нее он вытряхнул разные дамские мелочи и среди них – пузырек с темной жидкостью и круглый пластмассовый предмет с торчащей из него трубочкой.

– Да вот вам и доказательство! А эта штука – для того, чтобы голос менять!

Леня поднес круглый предмет к губам и произнес неживым механическим голосом:

– Игра окончена!

– Так вот почему ты меня про сердце спрашивала, – прошептал помертвевшими губами Кастальский, глядя на пузырек. – Надя, как же ты могла? Ведь мы с тобой знакомы с самого детства! Ведь мы с тобой танцевали вальс на вечере в Доме культуры имени Первой Пятилетки в одна тысяча девятьсот сороковом году!

– Митенька, ты в маразме, – скрипучим голосом заявила Надежда Васильевна, – я давно уже это замечала, только не хотела тебя огорчать. Ты все, как всегда, перепутал: мы танцевали не вальс, а польку на утреннике в ДК пищевиков в одна тысяча девятьсот тридцать восьмом году!

– Не надо спорить, – вклинился Маркиз, – сойдемся на том, что вы танцевали танец падепатинер. Мама – комсомолка, папа – пионер!

И тут же запнулся, потому что увидел, как Надюша направляет на него пистолет.

– Ну ни фига себе! – в полном изумлении сказал Леня. – Неужели вы умеете им пользоваться?

– Что тут уметь? – Надюша осторожно пожала плечами, чтобы не сбить прицел, – На курок нажать любой дурак сумеет. Зрение у меня неплохое, да и сидите вы близко.

– Надя! – Дмитрий Аристархович побледнел и потер левую сторону груди. – Неужели ты способна на убийство?

– А я о чем вам битый час толкую? – рассердился Маркиз. – Ей-богу, Дмитрий Аристархович, Надюша в чем-то права, вы стали плохо соображать! Русским языком вам говорят, что по ее приказу убили несколько человек и меня хотели убить, а вы задаете идиотские вопросы!

– Вот-вот, – согласилась Надюша, – так что отойдите в сторонку и дайте мне пройти!

– Куда же вы так спешите, Надежда Васильевна? – встрепенулся Маркиз. – ФСБ к вам само придет! А также ОБОП, РУБОП и уголовный розыск! И зря вы рассчитываете на своих помощников, они давно уже дали деру. Разумеется, те, которых еще не арестовали.

С этими словами Леня включил небольшой переносной телевизор, который Кастальский держал в кабинете на всякий случай. Передавали криминальные новости.

– Сегодня на Выборгском шоссе, недалеко от города, сотрудниками отдела по борьбе с терроризмом задержан некий гражданин Коршунов. В машине Коршунова были обнаружены взрывчатка, оружие, а также четыреста граммов героина.

Камера показала худощавого мужчину с небольшой интеллигентной бородкой. Его в наручниках вели двое полицейских.

– Узнаете, Надежда Васильевна? – поинтересовался Леня. – Что-то мне подсказывает, он недолго будет молчать, все выложит. И те материалы о строительстве магистрали, что вы так жаждали получить. Неужели вы думаете, что я не подстраховался и не снял с них копию? Так что, бабка, бросай оружие, дело твое труба! – неожиданно рявкнул он.

Вместо того чтобы отбросить от себя пистолет, Надежда Васильевна нажала на курок. Леня едва успел отскочить, и пуля попала в бронзовое основание настольной лампы, срикошетила и разбила скульптурную группу из неглазурованного фарфора, называемого бисквитом. Статуэтка изображала пастушку и овечек, и в результате выстрела от нее осталась только крошечная собачка.

– Ну, мне это надоело! – зарычал Леня, одним прыжком оказался возле старухи и отнял у нее пистолет.

Надюша пыталась бороться и даже укусила его за палец.

– Да оставьте вы ее! – прохрипел Кастальский и неожиданно начал заваливаться на бок.

Леня бросился к нему, выпустив на время из поля зрения шуструю старуху, а когда повернулся, ее и след простыл.

– Побежала сыночка предупредить, – сказал он, набирая номер, чтобы вызвать врача для Кастальского, – ну все равно, уж не усидит ее сыночек на теплом местечке. Воровать тоже надо меру знать!

Лариса, сегодня почти без грима, то есть в своем натуральном виде, представляющая бледнолицую блондинку, вышла из машины американского заказчика, держа в руках небольшой чемоданчик. Ленина машина стояла почти рядом, так что Лариса не могла ее миновать. Маркиз открыл дверцу и чарующе улыбнулся.

– Ну, и как все прошло?

– Нормально, – сухо ответила Лариса, – только этот жмот не отдал мне долю напарника.

– Того, кого по ошибке убили в Москве?

– Ну да, уперся как осел, дескать, как договаривались: мне отдал мое, а раз того нет в живых, то, стало быть, и денег ему не положено.

– Логично, конечно, но противно, – произнес Леня, – впрочем, у них своя логика. Куда мы едем? Не в ресторан, надеюсь? Не будем же мы за столиком делить деньги?

– Да уж… – усмехнулась Лариса, усаживаясь на переднее сиденье.

– Домой к вам тоже не пойду, – серьезно сказал Леня, – опасаюсь за свое здоровье. Плеснете чего-нибудь в кофе или баллончиком в лицо брызнете.

– Но мы же партнеры и должны доверять друг другу, – протянула Лариса. – Впрочем, не пугайтесь, я не собираюсь вас усыплять. И домой к себе не приглашаю, тороплюсь очень, мне нужно уезжать.

– Правильное решение, – одобрил Леня, – проветритесь, отдохните, а тут пока все утрясется…

– Тут рядом Удельный парк, там на окраине вполне можно остановиться и решить наши наболевшие вопросы.

– Ну что ж. – Леня тронул машину с места.

Немного погодя с той же стоянки выехал другой автомобиль – неприметная грязно-бежевая «девятка». После взрыва его синей «Тойоты» Леня попросил Ухо поскорее подобрать ему приличную машину, и Ухо пригнал такую же «Тойоту», только белую. «Девятка» ехала следом за белой «Тойотой», потом свернула в сторону.

С асфальта Маркиз свернул на неудобную, чуть ли не проселочную дорогу, что вела на зады Удельного парка. Ночью шел дождь, и дорогу развезло, так что машина едва проехала. Возле решетки парка Леня остановился. Вокруг не было ни души.

– Не вздумайте меня убивать! – предупредил Леня. – Я буду являться вам каждую ночь во сне!