Мог бы и сам услышать его аромат. Почему я решил, что Ребекка варит его для меня? Даниэль сарр Клименсе в поместье единственный, кто пьет его на ночь глядя, не опасаясь, что не сможет уснуть. Следовательно, кофе именно для него. Без всякой просьбы или указания, заметив, что я засиделся на веранде.

Ребекка не заставила себя долго ждать, и поднос в ее руках смотрелся вдвое меньшим, чем был на самом деле.

– Господин сарр Клименсе, он именно такой, как вы любите – без сахара, корицы, ванили, молока или сливок. Только крупно молотые зерна и вода из того самого родника.

– Спасибо, Ребекка! Вы единственная в мире женщина, которая умеет читать мои мысли. И налейте, пожалуйста, бренди господину Стаккеру. – Курт вряд ли станет пить кофе, но на графин с бренди он покосился. – Кстати, как там Клаус сар Штраузен?

– Спит, – улыбнулась Ребекка. – Правда, несколько раз пришлось выслушать, как он бесконечно вам благодарен, господин сарр Клименсе. И еще он распорядился разбудить его ровно в семь. – Женщина посмотрела на меня вопросительно.

Я пожал плечами: в семь так в семь. Сам я проснусь не раньше одиннадцати. Ребекка повернулась, чтобы уйти. Стаккер улыбнулся и открыл рот, но не стал ничего говорить, увидев мой предостерегающе поднятый палец: она – не тема для шуток. Несчастная женщина. И дело не только в ее погибших и умерших мужьях. Пожелает, найдет себе очередного. Лицо у нее симпатичное и, несмотря ни на что, замечательная фигура. Крутые бедра, тонкая талия, высокая грудь, хотя из Ребекки свободно получится скроить трех обычных женщин. И характер у нее золотой. Не сомневаюсь, претендент на ее руку непременно найдется, и не один. Все это так, но бабий век короток, а у Ребекки до сих пор нет детей. И будут ли?

Женщинам проще – есть у нее ребенок, и миссия как будто бы выполнена. Мужчина тоже обязан после себя что-то оставить. И совершенно не важно, что именно – музыку, картины, мебель в саду, дом, где будут жить потомки, собор, при взгляде на который захватывает дух от восхищения. Или деяния. Иначе придет срок и его заберет вечная темнота. Со всеми мечтами, мыслями, знанием, опытом. С любовью и ненавистью. Все заберет, все. И тогда после него не останется ничего.

– Курт, вы умеете делать табуретки? – Мой вопрос застал наемника врасплох. – Нет? Жаль. Будь все иначе, я непременно бы у вас поучился. Спокойной ночи, господин Стаккер!

Полковник Тисей сар Браус жил если и не на широкую ногу, то явно не бедствовал. Ухоженный сад, посыпанная мраморной крошкой аллея, которая вела к особняку. Двухэтажный, он казался еще выше из-за мезонина – длинного, занимающего едва ли не треть крыши. Вообще мезонины в Ландаргии в последнее время редкость, и зданию несколько столетий точно.

Именно тогда в моде были детали, которые сейчас считаются архитектурными излишествами. Например, углы жилища сар Брауса представляли собой нечто, больше всего похожее на крепостные башни. В итоге получился, конечно, не средневековый замок, но и не подобие дворца. Все части дома, несмотря на собранные в нем элементы из разных эпох, выглядели логично. И в этом, несомненно, заслуга небесталанного архитектора.

Территория была обнесена чугунной, фигурного литья изгородью с частыми вензелями. Где каждый прут заканчивался похожим на наконечник копья острием. Кстати, одна из сторон изгороди граничила с местом, где мне едва удалось спастись от тех четверых, встреча с которыми закончилась для Армандо сар Торриаса трагически. Впрочем, сей факт конечно же не говорит ни о чем.

– Приветствую, господа! – Нас с Клаусом встретил сам хозяин дома. – Буду весьма обязан, если почувствуете себя уютно.

Сар Браус был облачен в парадный мундир. Где помимо аксельбантов и золотого шитья хватало наград. Центральное место среди них занимал орден, который я грозился заставить его проглотить. Прав оказался Виктор – только по кусочкам, иначе никак.

Гостей было немного, что-то около полусотни, хотя сам зал мог бы принять и в два раза больше людей. В основном семейные пары возраста полковника, ближе к сорока. Музыка соответствовала – негромкая и спокойная, и, судя по подбору гостей, вряд ли хоть единственный раз за вечер она взорвется в безумном ритме. Немногие молодые леди, которые здесь присутствовали, оказались слишком юны, они непременно были чьими-то дочерьми, и их только начали вывозить в свет под строгим надзором родителей. Что заставило в глубине души скорбно вздохнуть: вечер предстоял унылый, а интересное знакомство, которое можно продлить до утра, завязать не с кем.

– Дамы и господа! Прибыли Даниэль сарр Клименсе и Клаус сар Штраузен! – заметив взгляд полковника, громко, на весь зал, объявил распорядитель.

Я покосился на Клауса. Как тот отреагировал, что первым произнесли мое имя? Но нет, тот принял все, как будто так и должно быть. После вчерашнего застолья к урочному часу он полностью пришел в себя, и только пластырь на его щеке напоминал нам обоим о пережитом накануне.

Утром, когда проснулся, я застал его бледно-зеленым, охающим от малейшего шевеления головой и проклинающим тот день, когда он появился на свет. Особенно мне понравилось вот что:

– Даниэль, чувствую себя так, что лучше бы сар Каглас вчера пристрелил! Да и надолго ли переживу его я?

– Завещание составил? Кстати, если в нем нет пункта, что после твоей смерти мне достанется локон твоих чудесных белокурых волос, немедленно вставай и переписывай!

– Хватит издеваться, сарр Клименсе! – Голос Клауса был слаб и едва слышен. – Подскажи лучше, как мне от всего этого избавиться.

– Существует множество вариантов, но лично я всегда пользуюсь разработанной мною методикой, которая ни разу еще не подводила. Она проста и крайне эффективна.

– Надеюсь, ты ею поделишься?

– Для этого как минимум тебе придется встать с постели, иначе никак.

Я помог ему подняться и поддержал под локоть, когда мы спускались со второго этажа, чтобы выйти из дому.

– Методика состоит из двух этапов. Первый из них заключается в том, что сейчас на тебя выльют немного водички. Готов?

– Наверное, да.

– Тогда приступим, – кивнул я одному из людей Стаккера, который стоял наготове с ведром. Благоразумно отступив на несколько шагов назад, чтобы не обрызгало по-настоящему ледяной водой.

Клаус орал так, как будто с него живьем сдирали кожу.

– Ты же говорил немного!

– Ведро было неполным, – парировал я, подавая знак наемнику, а он уже успел взять следующее.

На этот раз пациент тоже орал, но далеко не так самозабвенно, а в конце уже просто поскуливал.

– Ребекка! – Служанка держала наготове полотенце.

Огромное полотенце, потому что и в ее руках оно казалось большим.

– Второй этап куда более болезненный, так что настройся заранее.

Да, в какой-то мере я садист, в том числе и по отношению к друзьям, что осознаю полностью. Потому что перебрались мы в столовую, где наготове стояла немалая чаша с бульоном. В меру горячим, в меру острым и в меру жирным. И еще бокал с бренди, заполненный примерно наполовину.