— А вот и нет, — фыркнула Альфа. — Ты знаешь отнюдь не так много, как тебе кажется! Этот человек подсел на… один препарат, который вам неоткуда взять. И если ему не вколоть следующую дозу, он умрет в мучениях меньше чем через неделю!

Брайли поднял бровь.

— Тогда, — бодро произнес Сев, — нам следует записать его показания на инфокристалл, прежде чем он скончается, не так ли? Спасибо за предупреждение!

— Больницы! — В устах генерала Квестар-Бенн это слово прозвучало как ругательство. — Никого не хочу оскорбить, Тальмарк, но эти чертовы рубашки — просто какой-то заговор, цель которого — сделать пациента беспомощным и покорным. Спасибо за то, что принесли мою форму, Брайли.

— Мне кажется, что требуется нечто гораздо большее, чтобы сделать вас покорной, генерал, — возразила Галена Тальмарк, слегка наклонив голову.

Сев и Микайя встретились в кабинете, некогда принадлежавшем Альфе бинт Герца-Фонг. Теперь это помещение занимала помощница администратора, которая впервые и сообщила на Центральные Миры о подозрительно высоком уровне смертности в бесплатном отделении Саммерлендской клиники. Нынче утром Галена Тальмарк выглядела на десять лет моложе, чем та запуганная, излишне полная женщина, которая встретила Микайю и поместила ее в клинику под личиной алкоголички Квалии Бентон.

— Не могу выразить свою благодарность вам обоим, — произнесла Галена, отводя темные волнистые волосы, падающие ей на лоб, — так что не стану и пытаться. Генерал Квестар-Бенн, приношу свои искренние извинения за те опасности, которым вы подверглись.

— Это часть моей работы, — отмахнулась Микайя.

— И все-таки мы должны были оказаться более внимательными. Мне следовало иметь под рукой доверенный персонал, чтобы вы все время были под присмотром, — не сдавалась Галена.

Микайя кивнула, не сказав больше ничего. На нее произвело благоприятное впечатление то, как быстро Галена распорядилась ситуацией, а еще больше — тот факт, что молодая женщина взяла на себя полную ответственность за те проблемы, к созданию которых не имела никакого касательства. Тальмарк была не виновата в том, что пожилой директор Саммерлендской клиники отдавал все больше и больше власти в руки доктора Герца-Фонг, и что бесплатное крыло оказалось катастрофически недоукомплектовано персоналом, и что в результате по всей клинике распространилось преступно халатное отношение к дисциплине…

— Проблемы в клинике — не ваша вина, Тальмарк, — произнесла наконец Микайя, — однако теперь они станут вашими проблемами. Директор, должно быть, выжил из ума, если позволил, чтобы все это случилось прямо у него под носом. Конечно, со стороны Высших Семей было бы политически недальновидно уволить его, однако один из моих адъютантов приготовил приказ о вполне почетном переводе директора на новое место. Хотите получить его пост? Не могу гарантировать, — добавила она, — однако у меня есть кое-какое влияние на Центр.

Галена Тальмарк мучительно покраснела и рассыпалась в благодарностях.

— А пока что, — сообщила она, перебирая бумаги, чтобы справиться со своими эмоциями, — я счастлива вам сообщить, что мистер Хопкирк довольно хорошо реагирует на лечение. Доктор Герца-Фонг сообщила нам во всех подробностях, какие наркотики она использовала, чтобы держать его одурманенным. Мы постепенно снижаем дозу и следим, не ухудшится ли состояние, но пока тревожных симптомов нет. Примерно через сорок восемь часов он будет в достаточно здравом рассудке, чтобы дать показания для записи на инфокристалл.

— Хорошая работа! — воскликнула Микайя. Галена Тальмарк кивнула.

— Несмотря на другие ее недостатки, доктор Герца-Фонг блестящий исследователь-биомедик. Я должна сказать, что без ее полного сотрудничества и подробных указаний мы вряд ли смогли бы так быстро обратить вспять эффекты наркотизации. — Женщина посмотрела в глаза Микайе. — Она просила, чтобы этот факт был официально отмечен в ее деле.

— Он будет отмечен, — пообещала генерал. — Но я сомневаюсь, что он сможет перевесить все остальные записи.

Галена прикусила губу.

— Все эти смерти, — пробормотала она. — Если бы я с самого начала поняла, что происходит…

Микайя сочувственно кивнула.

— Не терзайтесь, — посоветовала она женщине. — Вас еще даже не было в Саммерлендской клинике, когда она приступила к своей деятельности. У вас были все основания верить своему начальству. И то, что вы заподозрили неладное так быстро и обратились именно к тем, кто мог и желал остановить это, делает вам честь. Не вините себя!

Последние слова прозвучали как приказ и заставили Галену вскинуть голову.

— Именно это я и имела в виду, — произнесла Микайя более мягким тоном. — Дорогая моя, я командовала солдатами в сражении. Я видела, как храбрые люди погибают из-за отданных мною приказов. Вы скорбите по мертвым, вы стараетесь изо всех сил — и продолжаете делать свое дело. Иначе вы не сможете выполнять свой долг.

Галена Тальмарк задумчиво смотрела на старую женщину в простой зеленой форме, строгую и невозмутимую. Некоторые из последствий ее боевых ранений были видны с первого взгляда — например, пермасплавовые протезы руки и ноги. Другие скрывались за строчками медицинской карты, которую Галена уже прочла: замена печени и почек, имплантированный гиперчип на одном из сердечных клапанов и система фильтрации крови. Будучи врачом, Галена могла точно сказать, сколько часов мучительных хирургических операций и не менее мучительного восстановления потребовалось, чтобы тело Микайи продолжало функционировать после каждого из этих ранений.

— Вы продолжаете делать свое дело, — негромко повторила Микайя, — и… выполняете свой долг как можно лучше. Я полагаю, вы станете превосходным директором Саммерлендской клиники, доктор Тальмарк. Не позволяйте сожалениям о прошлом сломить себя. Нам нужно, чтобы вы действовали здесь и сейчас, а не терялись в сожалениях о прошлом, которое вы не в силах изменить.

— Я понимаю, почему вы стали генералом, — задумчиво сказал Сев, когда они погрузились на флайер, который должен был доставить их в космопорт. — Если бы на Капелле-четыре нами командовал такой офицер, как вы…

Скуластое лицо генерала Квестар-Бенн тронул легкий румянец.

— Не обманывайте себя. Произнесение убедительных речей — лишь малая часть военного искусства.

— Вот как? Мне кажется, я слышал немало таких речей во время службы на Капелле. Может быть, на штабных заседаниях звучало что-то более осмысленное, однако я не достиг таких чинов, чтобы видеть полную картину. Именно это и нравится мне в работе частного следователя, — глубокомысленно добавил Сев, — что теперь я вижу картину полностью. Или видел. — Он посмотрел прямо на Микайю. — Наверное, мне следует считать себя вашим подчиненным до окончания этой операции.

— До окончания… но мое задание выполнено, — возразила генерал.

— Разве?

Уже очень, очень давно ни один молодой человек не смотрел на нее так настойчиво. К тому же, подумала Микайя с веселым изумлением, стараясь, однако, чтобы лицо ее не выдало, последний мужчина, который на нее так смотрел, хотел совершенно иного. Да ладно. Они всегда чего-нибудь хотят, не так ли?